Месть хомяка
Шрифт:
Annotation
Да, да, я всё ещё учитель труда в магической академии Штабурга и класс, где я классный руководитель, наконец выпускается. Грустно. Но еще грустнее от того, что моя любимая драконица начала меня игнорить, а затем вообще исчезла куда-то. И вроде бы есть причины впасть в меланхолию, но когда? Во-первых, организацию выпускного вещают на меня. Во-вторых, я начал ускоренно мутировать непонятно во что. Ну и в третьих, Эльфиру-то оказывается похитили и мало того, сделал это тот, кто некогда провернул подобное с моими учениками. А это значит что? Правильно...пора собираться в дорогу навстречу новым приключениям и пусть они будут последними, но я покажу всем ворогам где "хомяки зимуют".
Книга закончена, как и странная история учителя труда в другом мире. И надеюсь, она вам понравилась.
Магфиг 3. Месть хомяка
Пролог
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Часть 2
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Пролог
+ Глава 1
Пролог.
«Во-первых строках, уважаемый Христофор Архипович, хочу вас поприветствовать и сказать, что дела мои идут не лучшим образом. Сижу я сейчас в трясине практически по самые уши, а на моей макушке своей мохнатой пятой точкой расположился мой верный друг и соратник. Этот пушистый гад постоянно ерзает и царапается, пытаясь удержаться, дабы не намочить свою шерстку окружающей нас зеленой жижей. Совсем, в последнее время он засиделся дома, стал этаким „пушистиком тумбообразным обыкновенным“ — пузо больше чем у нашего завхоза. А все эта его трехцветная пассия, совсем разбаловала своего любимого котейко. Спелась с Глафирой и постоянно носит ему сметану, причем крынками. Впрочем, сейчас разговор не об этом, дорогой Христофор Архипович. Так и слышу в голове ваш праведный вопрос, касающийся моего нынешнего положения. И хочу ответить на него одной фразой — женщины. Как известно, до добра они никогда…»
— Тьфу… — я выплюнул изо рта кончик хвоста и, сграбастав сидевшего на моих плечах упитанного черного кошака, чьи размеры уже вплотную подбирались к размерам немецкой овчарки, пристально посмотрел в его бесконечно честные зеленые глаза. — Блин, Батон, может быть все-таки слезешь с меня тут уже не так уж и глубоко, топай сам?
— Мокро тут, — жалобно мявкнул кот. — А у меня шерстка. Попробуй потом вылижи ее. Бее — гадость, — он скорчил рожу и высунул язык.
Я печально вздохнул и, мысленно признав, что мой спутник в чем-то прав, водрузил его обратно. Тот сразу же принялся устраиваться поудобнее, урча как небольшой трактор.
— Кстати, чешуя у тебя уже на щеках и правый глаз змеиным стал, — заметил он, устроившись на моем загривке и свесив задние лапы.
— Знаю, — я снова вздохнул. — Вот вернемся назад, Гоймерыч что-нибудь придумает, в конце концов, он обещал.
— Угу, а не придумает, будешь зеленым, чешуйчатым и пукать дымком.
— Ха, ха, как смешно, — буркнул я. — Может я буду не зеленым, а золотым. К тому же определенные плюсы в этом есть, на самолет билеты покупать не надо будет, благо будут свои крылья.
— Тоже верно, — согласился Батон, привставая на моих плечах, аки седок в стременах на булатном скакуне и прикладывая лапу ко лбу.
— Ну и что там в дали, зоркий ты наш глаз? — ехидно поинтересовался я.
— Да так: земля, десяток гоблинов и пара черных рыцарей… вроде.
— В общем, ничего особенного.
— Я тоже так, мяумаю, — согласился Батон и, стукнув меня лапами, добавил: — Вперед.
— А куда же еще, — я криво усмехнулся и, засучивая рукава, неспешно двинулся вперед, раздвигая зеленую жижу как небольшой ледокол.
" Что ж, дорогой мой Христофор Архипович, вынужден с вами попрощаться, ибо ждет меня небольшое мор…разговор по душам с несколькими не очень хорошими джентльменами. Не так давно мы с ним общались, но судя по всему, мои весомые доводы показались им не слишком убедительными — придется повторить. Обещаю на этот раз привести им нужные аргументы, благо один из них я как раз вижу торчащим впереди. Он как раз нужного размера и в меру сучковат. За сим откланиваюсь. Ваш Ярослав Краснов, а попросту Магфиг, пока еще человек.
Р. S. Бананов хочется, порой сильно.
p.s. S. Комары на вкус гадость, а лягушки ниче, особенно если огнем на них дыхнуть. И не верьте Батону, это у меня штаны у костра подгорели.
Глава 1
Глава, в которой почти ничего не происходит (если не считать странных фей), а главного героя обуревает хандра и тянет на воспоминания.
Люблю осень — теплую осень, без дождей, слякоти и вечно наступающего ОРЗ, из-за которого ты порой становишься похож на слезливо-соплявищего зомби, а основным предметом твоего гардероба становится почему-то вечно замызганный платок.Причем побороть эту напасть порой не могут ни обычные лекарства, ни настойки Глафиры, ни даже таинственный настой Батона,
— Эх, хорошо, — вздохнул я, «растекаясь» по укрытой от посторонних глаз в укромном уголке парка скамеечке. Началась большая перемена, а, как известно: «война войной, но обед, а также ужин, завтрак, полдник, перекус и заначенная на черный день печенюшка, всегда по распорядку». К тому же следовало хоть немного, но привести свои нервно расползающиеся в ужасе мысли в порядок. Сегодня пришлось провести предварительно-ознакомительный урок в новом классе и это вымотало похлеще марш-броска по пересеченной местности. А ведь все что требовалось от учеников — это обстругать дощечку рооовненько так, глаааденько, лааасково рубаночком вжик, вжик и усе. Так нет же, мы ж маги и волшебники, а посему…. Разваленная ударом голема парта, десяток брусков сросшихся в непонятную конструкцию аля «Видение абстракциониста после ночной гулянки с возлияниями», а так же офигевший Батон, спрятавшийся в ветвях нашего классного древа и отмачивающий в крынке с молоком свой подпаленный хвост. Пришлось вмешиваться и прекращать данную вакханалию, путем легких воспитательных подзатыльников и громогласно — поучительных наставлений. Кстати, вы тут не подумайте ничего такого, на самом деле я добрый, пушистый и вообще весь положительны, но с этими юными магами дашь слабину, такое устроят. Это же ходячие атомные реакторы, плюющиеся огнем, молнией и прочими стихиями, могущие искривлять пространство, время и завязывать баранкой орбиты атомов. А теперь представьте, каково их учить, причем не магическому искусству, а работе собственными руками. Вот то-то. Спасает только мой приснопамятный полный иммунитет к любой магии, иначе я давно бы стал по-настоящему белым и пушистым, после чего румяным, поджаристым, с хрустящей корочкой и победно торчащей тушеной морковкой в одном месте. Причем я не шучу. С фантазией у юных магов всегда полный порядок, хотя это не только их касается. Помнится, когда я работал в обычной школе, ученики порой на уроках такое устраивали, волосы дыбом, причем даже на груди. Нет, поверьте, я не мазохист и не сумасшедший, я абсолютно такой же, как и миллионы, сотни миллионов учителей во всех мирах — я просто люблю свою работу. Знаете, нравится мне наблюдать, как они растут, как порой и из угловатых и нескладных подростков превращаются в уверенных в себе парней и девушек. Тепло становиться на душе, чувствуешь гордость, радуешься вместе с ними, особенно когда они действительно чего-нибудь добиваются, в жизни, растут над собой. И грустно становиться, когда приходится прощаться. Вот и у меня скоро первый выпуск. Пройдет каких-то полгода, и ученики моего класса покинут стены своей альма-матер. Они и сейчас-то редкие здесь гости, все больше шатаются по различным мирам, перенимают опыт у других наставников, лишь изредка вспоминая о своем классном руководителе. Что поделаешь — выросли.
Скупая мужская слеза сделала попытку скатиться по моей плохо выбритой щеке, но передумала. В конце концов, день был дюже хорошим, солнышко вовсю светило через шумевшую над головой золотистую листву и грустить как-то совсем не хотелось. Тем более что пара феечек добрались до стоящей рядом со мной небольшой корзинки и упорно пытались вытащить оттуда Глафирин пирожок. Странно это, обычно феи более вежливы и всегда просят разрешение, если что-то хотят взять, тем более я с ними в хороших отношениях, хотя большинство из учителей и учащихся их просто игнорируют. Оно и понятно, эти малютки порождения стихий, одушевленных магами академии — что-то вроде бесправной рабсилы. И все равно мне их жалко. Девчушки работают не покладая рук: чистят, моют, прибирают. Я всегда относился к ним с уважением, за что они платили мне такой же монетой и никогда не отказывали в помощи. В результате мой кабинет труда буквально сиял чистотой и порядком, хотя после дня занятий в нем всегда творился бедлам и армагидец локального масштаба. Так что все местные феи всегда были вежливы со мной, да тут так в наглую…странно это. Я осторожно обхватил миниатюрных девушек за талии (ростом они сантиметров десять не больше) вызвав при этом целую череду коротких протестующих взвизгиваний и, поднеся к лицу, принялся их разглядывать.Точно не наши. Крылья какие-то аляпистые, разноцветные и мерцают зелененькими искорками, да и одежда слишком уж откровенная. Этакие полоски ткани, прикрывающие нужные места, поверх которых нацеплена тонкая воздушная вуаль непонятно каким образом держащаяся на теле. Мордашки смазливые, глазки большие и несколько раскосые, губки явно подкрашены (наши никогда косметикой и не думали пользоваться), а волосы собраны на голове в два длинных хвоста и заколоты массивными позолоченными заколками. Похожи точно близнецы и различить можно лишь по цвету волос. Одна чёрненькая у другой наоборот волосы чуть ли не серебром отливают — день и ночь прямо.