Месть из могилы
Шрифт:
«ЛИС КУРЯТНИКУ — НЕ СТОРОЖ», — прочла Скалли.
Надпись была сделана от руки, крупными буквами и, судя по всему, шариковой ручкой.
Скалли мысленно пожала плечами и вернула пакет напарнику.
— Вы так и не взяли его?
— Взяли потом, но… — Малдер запнулся. — Вышло не очень чисто… В общем, при аресте погиб агент. Из-за того, что я облажался…
Для новоиспеченного агента ФБР облажаться на первом же деле… Да, тот еще поворот судьбы! Некоторые просто-напросто ломаются. А с другой стороны, с новичка и спрос меньше…
— А с Барнетом что стало?
— Он избежал смертной казни. По всяким юридическим формальностям… — Малдер поморщился. — Но в совокупности набежал столько сроков, что получилось триста сорок лет. Судья поклялась, что Барнет умрет в тюрьме…
— Ты думаешь, ему удалось бежать?
— Я думаю?.. — Малдер покачал головой. — В том-то все и дело. Он действительно умер в тюрьме. В федеральной тюрьме «Ташму»… Четыре года назад.
Теперь его волнение стало Дане понятным. Зато непонятно было, когда он успел узнать о смерти этого своего Барнета. И потому Скалли спросила:
— Откуда ты знаешь?
Малдер, не ответив, направился к выходу.
Они вновь протолкались сквозь толпу репортеров и зевак, подошли к машине. И только сев за руль и вставив ключ в замок зажигания, Малдер сказал:
— А я специально следил за судьбой Барнета…
«Агенты ФБР не следят за судьбой своих бывших подопечных без причины и без приказа», — подумала Скалли, застегивая ремень безопасности. Но спрашивать больше ничего не стала.
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
День первый
Передав записку в графологическую лабораторию, Малдер вернулся к себе, сел за стол и достал чистый лист бумаги. Надо было набросать хотя бы предварительный план расследования.
Промаявшись с четверть часа, он понял, что результат экспертизы волнует его сейчас больше любых планов — хоть предварительных, хоть окончательных. К тому же за те несколько минут, пока он ходил в лабораторию к мисс Хендерсон, Скалли куда-то смылась. А главное, практика показала: если результат экспертизы нужен тебе срочно, немедленно садись эксперту на голову. И потому изящная головка Полы Хендерсон явно нуждается сейчас в неизящном его, Фокса Малдера, седалище.
После этого соображения работа над планом закончилась. Малдер положил исчерканный лист бумаги в стол и отправился назад, к графологам.
Едва он вошел, выяснилось, что его седалище осталось без работы — изящная головка Полы Хендерсон была занята. На предметном столике микроскопа распласталась знакомая бумага. Хендерсон подняла голову, молча кивнула на стул напротив себя и вновь с ноками влезла в окуляры.
Малдер сел, пристроился ко второй паре хитрых стеклышек.
Графолог изучала
— Никак получил письмо от приятеля, Малдер? — Хендерсон всегда была жизнерадостной и смешливой девушкой. И любила, когда ей соответствовали.
Соответствовать не хотелось, но доброе отношение эксперта к агенту стоит любых жертв.
Малдер оторвался от микроскопа:
— Да. Я играю с ним в гольф по воскресеньям… Ну, что скажешь?
Хендерсон продолжала изучать записку:
— Скажу, что ты принес свою бумагу десять минут назад…
После таких слов пора и в самом деле садиться на голову. Или хотя бы продолжать соответствовать.
— Хендерсон, да ты, наверное, сегодня спишь на ходу… Ведь десяти минут тебе хватает на все!
Графолог подняла голову, с интересом глянула на Малдера, улыбнулась.
— Ну, Малдер, ты, может, за десять минут и справился бы… Хотя кто тебя знает!.. — в ее голосе зазвучало сомнение. — Я ведь не настолько близко с тобой знакома.
«Один — один», — подумал Малдер. Он строго посмотрел на золотую сережку в ее левом ухе. Потом не выдержал и улыбнулся:
— Ладно, а если серьезно, Пола!.. Есть хоть предварительные выводы?
Хендерсон вновь приникла к окулярам:
— Есть кое-что… На первый взгляд чернила совсем свежие. Надпись сделана не более сорока восьми часов назад. Вроде бы написано правой рукой, вроде бы писал сидящий человек… Пока все.
— Похоже ли на почерк Барнета?
— Я бы сказала, да.
— Но ты не уверена?
— На девяносто пять процентов уверена. Написано… — Хендерсон замялась, подыскивая подходящее слово, — неряшливо. Но надстрочные части букв весьма характерны.
«Вот тебе, Реджи, и невозможно! — подумал Малдер. — Все в нашей жизни возможно!.. Вот только откуда взялось это “возможно” в данном случае?»
— А может ли надпись быть подделана под Барнета?
— Может, конечно. — Хендерсон вновь оторвалась от микроскопа. — Но тогда это чертовски хорошая подделка.
— Спасибо, Пола! — Малдер встал. Ему не хотелось, чтобы графолог заметила снедавшее его беспокойство. К тому же требовалось по-прежнему соответствовать. — Я у тебя в неоплатном долгу! — он бросил многозначительный взгляд на ярко раскрашенные девичьи губы. — И когда-нибудь этот долг оплачу.
— Ой, да ладно, мистер! — в тон ответила Хендерсон. — Обещаниями женщину не накормишь!
Штаб-квартира ФБР,
Отдел насильственных преступлений
Вашингтон, округ Колумбия
День первый
— Вот он, Барнет, — сказал Фэрду, глядя на экран телевизора. — Мы зажали его на таможенном складе, в аэропорту. И думали, что он сдастся, ведь у него не было выхода. — Фэрду крякнул. — А он выход нашел. Он попросту взял в заложники водителя.