Месть изгоя. Книга 3. Вариант О.Рыбаченко
Шрифт:
– Ты мудрый человек... Может, войдешь в мою организацию? Я тебя сделаю своим заместителем!
Эдуард растеряно развел руками, заметив:
– Велика честь... Но я возможно не достоин!
Шамай крякнул и снова повел бредовый рассказ:
– Я существовал всегда. И нет того момента когда началось мое существование. И не будет моему сущему конца. Я создал первых богов квинтиллионы в квинтилльонной степени лет назад. И было это в бесконечно вечности. Я научил их творить и создавать сущее. И Боги рождали свои миры, создавали собственных
И придавали им разные, порой чудесные свойства. И было это все и красиво и безобразно. И многие из сущих Богов стали гордиться и создавать собственные культы и претендовать на исключительность. И тогда их настигала кара кармы...
Шамай разговаривая, страшно вращал глазами. Он действительно был безумен, но при этом проявлял и логику, и складность в изложении.
– Эти Боги не знали и сотой части того, что известно мне. Они дрались, интриговали, хитрили. Некоторые из самых дерзких Богов хотели занять Мое место и стать первопричиной первопричин. Но они не понимали, что творение не может быть сильнее Творца. И отправлялись в ад, тоже переживая и смерть и мучения. Так все и крутилось. Я мог все... Но одно оказалось мне не по силам. Лишь одно недоступно гипервсемогущему Божеству.
Шамай сделал театральную паузу. И Эдик не удержался от вопроса:
– Что именно?
Экстрасенс-шизофреник с искренностью в тоне ответил:
– Мне оказалось недоступным сделать всех людей счастливыми. Точнее не людей, а живущих во вселенной. Все те кто имеет разум, или во всяком случае подавляющее большинство из них оставалось неудовлетворенными. Им постоянно чего-то не хватало. И в первую очередь разумеется власти. Желания господствовать везде и над всеми. И это порождало отсутствие гармонии и счастья. Вот ты как думаешь?
Эдуард неуверенно ответил:
– Не все движимы инстинктом повелевать себе подобными...
Шамай расхохотался и заметил:
– Не все... А на мой взгляд абсолютно все. Только многие это скрывают. Из-за этого и происходят коллизии, столкновения. Растет взаимная ненависть! И люди буквально готовы вцепиться друг в друга! А боги вообще залить и себя и свое творение гиперплазмой! Ты этого не понимаешь мой друг, какова это сила взаимной ненависти! И жажды подчинения.
Эдуард растерянно промямлил:
– Да нет...Я понимаю!
После чего молодой мужчина извергнул в третий раз за утро свой вулкан. Крашеная рыжуха похоже осталась довольна. Шамай посмотрел исподлобья на Эдуард и заверил:
– Завтра я еще приду! А пока можешь погулять!
И ушла эта коварная пятерка, с которой ты себя не чувствуешь в безопасности. Кто его знает этих психов. Особенно Шамая. Неужели он искренне верит в то, что говорит? Или, это попросту ловкий обманщик?
Во всяком случае Эдуард и в самом деле желал по развеяться. Выпил приличную дозу кофе. И двинулся
Ему хотелось встретить двух вчерашних подруг. Но девушки не попались.
Зато неожиданно женщина лет тридцати пяти подошла к нему и повела разговор о Достоевском.
Эдуард ответил достойно, привел в ответ теорему Пифагора, и рассказал пару анекдотов. Потом женщина предложила заняться любовью. Видно сладострастный воздух Утриша на неё так повлиял. Хотя конечно более молодой и красивый мужчина большой соблазн. Сама женщина красотой не блистала, но и уродиной нельзя назваться.
Эдуард не стал ей отказывать. И они немного порезвились. Потом поиграли в шахматы. Противница оказалась сильной и пару раз поставила мат. Эдуард оказался несколько обескураженным.
Женщина снова стала говорить, на сей раз о Льве Толстом. Эдуард отвечал достаточно эрудированно.
Женщина заметила:
– Война и мир, несомненно, являются шедевром. Хотя сложное для восприятия произведение.
Эдуард согласился:
– Да! Особенно в начале. Но затем, когда рассчитываешься, увлекает. Должен сказать многие произведения, не сразу цепляют. Вот в частности "Мальчик и тьма". Поначалу показался муторным, но когда Даньку ослепили стало интересно.
Женщина кивнула и, скосив глаза, ответила:
– Ужас! Так ослепить ребенка. Жестокое произведение.
Эдуард поэтически произнес:
– Хрупок цветка лепесток, если он сорван давно! Хоть мир вокруг и жесток - хочется делать добро!
. ГЛАВА ? 12
Ангел звучно произнес:
– Верно, стоит тебе отойти от стола, и чувство голода исчезнет, а пока оцени нашу кухню.
Борис искренне произнес:
– Никогда не ел ничего подобного. Это не еда, а чудо.
– Вот видишь и это только начало. А чего ты хочешь еще.
Чем большее Борис ел, тем сильнее в нем вспыхивало желание и страсть.
– Мне стыдно об этом говорить в столь святом месте.
Херувим громогласно произнес:
– Изрекай не стесняйся. Теперь ты праведник и легионы ангелов будут ублажать тебя, выполняя приказы.
Борис удивился:
– А разве такое есть в писании?
Херувим произнес:
– Конечно, помнишь, апостол Павел сказал, мы будем и ангелов судить.
Борис сильно удивился:
– Я, конечно, читал, но от волнения забыл, но ведь это святых сказано, что они будут судить мир.
– Теперь и ты в раю значит святой.
Борис буквально простонал:
– Но я настолько грешен, что сам себе не могу простить грехи. То в чем я виноват, гнетет мою душу.
Херувим полнозвучно произнес:
– Сказано что ототрется любая слеза. И все беды забудутся, ибо такова власть Всевышнего, не плачь и не думай о дурном. Хотя сам факт, что тебя гнетут грехи, говорит о том, что мы не ошиблись, допустив тебя в райские кущи.
Борис со стоном произнес:
– Мне искренне стыдно, но сейчас мою плоть переполняют желания.