Месть как наслаждение
Шрифт:
А ещё Вероника ждала Дашу. Казалось, что та должна бы зайти к подруге, извиниться за свою страшную вспышку гнева, за сломанное ребро и рассечённую бровь. Шрам над глазом, как метка об ужасном событии, останется с Никой навсегда. Даша рассказала бы, как искали его тело, как прошли похороны, если б Ника набралась смелости спросить об этом, выговорить эти слова. Ей почему-то надо было об этом знать. А потом они вместе вернулись бы в мир живых. И Дарья рассказала бы про школьный выпускной, насмешничая, ругала б наряды девчонок и дурацкие галстуки парней…
Но Дарья не пришла, ни туда, в местную больницу,
Глава 2
У дверей кабинета начальника, рядом с искусственной пальмой – верхом безвкусицы – Лидия остановилась, одёрнула юбку и попыталась придать уверенности взгляду. Её шеф Титаренко был строг. Огромного роста, с зычным голосом он своих подчинённых держал в крепкой узде. «Стоять, бояться и трястись» – именно в эти слова укладывались его представления об отношениях с сотрудниками. Лидии он представлялся большой злобной собакой, которая ни за что может укусить. Цапануть так, что хоть увольняйся. Оно радовало – редко пересекались. Но сейчас без этого никак, Лидии снова надо отпроситься к дочери в больницу.
Пожелав себе удачи, она постучала в дверь. После долгой паузы разрешение войти было получено.
– Алексан Алексаныч, добрый день! – Лидия остановилась у самых дверей. – Опять к вам с просьбой.
Старательно улыбаясь, она подняла вверх заявление об отгуле. Сейчас Лидия – сама любезность. А что делать – ей очень надо завтра быть у Вероники. Обещала. За один день без Лидиного присутствия их полиграфкомбинат точно не пропадёт.
– Базанова, больше никаких отгулов. – Сидя за столом, шеф подался ей навстречу. – Я ясно выражаюсь?!
– Дочка в больнице, Алексан Алексаныч. Плохо ей. Ждёт меня. Поймите, я не могу не приехать…
– Наслышан я о делах твоей дочери, – перебил её Титаренко и недовольно повёл мощными плечами, облачёнными в серый пиджак. Недобрые огоньки сверкнули в глазах. – Жуткая история.
– Я отработаю потом всё, клянусь! – Лидия сложила ладони в умоляющем жесте.
– А ты осмелела, смотрю, Базанова! – шеф, не забыв зло зыркнуть в её сторону, припечатал ладонью стол. – Повторяю – нет! Иди, работай, не утомляй меня!
Вот подлюка! Лидия выскочила из кабинета, прижалась спиной к стене. Её просительный тон, вымученная улыбка – всё оказалось бесполезным. От гнева колотилось сердце сумасшедшим барабаном. Если нет своих детей, как у шефа, никогда не понять, как переживает мать за попавшего в беду ребёнка. Значит так! Он сказал ей «нет», а она скажет себе «да». Не раздумывая, не до конца понимая, что делает, Лидия положила на подоконник лист с заявлением и у слов «Не возражаю», уже напечатанных там, подмахнула подпись. Размашистую букву Т в подписи шефа скопировать несложно, даже самый придирчивый взгляд не заметит подделки. А дальше – будь, что будет. Тут как карты лягут, может, и прокатит, не заметят её прогула. Сейчас для Лидии важней всего дочь.
– Отпустил? – старшая по смене Екатерина, которая пересчитывала и укладывала в стопки книги, подняла на неё глаза.
– Да, – Лидия протянула заявление, с трудом, чтоб не выдать себя, выдержала этот взгляд.
– Ладно, – равнодушно
Ладно, и только? Лидия уже столкнулась с тем, что её избегали. Даже те, с кем она была в приятельских отношениях, старались теперь обходить её стороной. Лидия уже знала, что в городе пустили слух, что в гибели Ивана Шаброва виновата её дочь. Наверное, Даша постаралась. Девчонке мало, что ей сошло с рук избиение Вероники. Об этом дочь сама попросила, добрая душа, а могли бы и уголовное дело завести.
Семёновск – городок небольшой, и трагедия, случившаяся с Ваней, сразу стала известна всем и активно обсуждалась. Не часто у них гибнут, да ещё так глупо, молодые красивые парни. Жаль Ивана, очень жаль, единственный сын в семье.
Да, уж который день Лидию провожали взглядами, шушукались за спиной. Никак не успокоятся. Она-то всё вытерпит, а как жить Нике, когда выйдет из больницы? И так с ума сходит из-за дикого чувства вины. Напридумывала себе, глупая, что из-за неё погиб парень. Дочь, рассказав ей всё и услышав сто раз повторенное «ты ни в чём не виновата», продолжала заниматься бессмысленным самобичеванием, раз за разом прокручивая в голове страшное событие ужасного июньского дня.
Вот так, пришла беда, откуда не ждали. А ведь хорошо жили. Правда, скромно. На зарплату комплектовщицы особо не пошикуешь. Но их маленькой семье много и не надо. Одеты, обуты, накормлены. Подкопив за зиму денег, Лидия пару раз возила дочь на юг. Крым, благословенное место, лучше его нет. Маленький посёлок Симеиз с одинокой скалой Дива у берега, дикий пляж под высоким берегом, солёный запах моря и её дочь, загорелая и счастливая, собирает ракушки у самой кромки воды. Ника потом всю зиму вспоминала Чёрное море, приставала с вопросами, когда снова поедем туда. Этим летом, после экзаменов, хотели махнуть в Турцию, были такие грандиозные планы, но что теперь об этом думать…
Ранним утром Лидия возвращалась домой после ночной смены. Шла по полусонному городу, заваленному тополиным пухом, мимо стандартных двухэтажных домов с маленькими кухоньками, где завтракали любители ранних пробуждений, и с маленькими спальнями, где ещё спали или любили друг друга. Все её мысли крутились вокруг принятого решения: Нику надо увезти из города. Это окончательно и больше не обсуждается, здесь ей покоя не будет. В этом городе всё будет напоминать дочери о трагедии, а если забудет ненадолго – люди напомнят. Люди жестоки, ей ли не знать.
Вопрос, куда увезти Нику, стоял очень остро. Вариантов немного, их практически нет. В далёкий город Варадеро, к сестре, в которую угораздило выйти замуж за кубинца? Даже если Татьяна и её Мигель согласятся на это, где взять деньги на перелёт, на проживание? Не сидеть же Нике на шее у родственников, Лидия этого не позволит. Она уж не говорила о других проблемах: учёба, получение аттестата, языковой барьер, и этот список можно продолжать бесконечно.
Уж в который раз Лидия вспомнила о родителях, так рано ушедших их жизни. Родители на лето снимали дом в деревне, там бы и спрятать Нику на первое время. Но пару лет назад случилась трагедия: мама заболела. Онкология… Сгорела за три месяца. Отец не перенёс несчастья, быстро ушёл вслед за ней…