Месть королевы мафии

Дэвис Шивон

Он резко смеется.

— Ты чертова лицемерка. Я точно не твой единственный перепихон в туалете. Ты не можешь одна наслаждаться, я ненавижу двойные стандарты. Либо мы трахаемся друг с другом, либо мы трахаемся с другими людьми. Все очень просто, — говорит он, потом берет телефон и фотографирует мое лицо.

— Какого хрена?

Я потянулась за его мобильником, но он уже сунул его обратно в карман.

— Материал для дрочки.

Я мгновенно прихожу в ярость, и у меня возникает искушение ударить его по лицу, но я подавляю этот порыв, потому что не хочу опускаться ниже.

— Ты

отвратителен. Я тебя ненавижу.

Он смотрит на меня с самодовольным видом, мне хочется содрать с его лица кожу.

— Ты меня хочешь.

Я вырываюсь из его объятий, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Никто и никогда не выводил меня из себя так сильно, как этот человек.

Он следует за мной, пока я иду к столу, где лежит моя сумочка.

— Мы уходим, — говорю я Ренцо. — Пожалуйста, сообщите остальным.

Взяв сумочку, я достаю телефон и бросаю его перед лицом своего жениха.

— Добавь свой номер.

В кои-то веки он подчиняется без споров. Набирает цифры и возвращает телефон мне. Наши пальцы соприкасаются, и мне хочется ударить себя по лицу, когда от его прикосновения по моей руке пробегают мурашки. Почему мое тело не может понять, что он — враг?

Если бы я не сходила с ума, то каждый раз, когда он прикасается ко мне, вспоминала бы, чей он брат. Прикосновения Карло всегда отталкивали меня, и по коже ползли мурашки, словно тысяча огненных муравьев маршировала по моей плоти. Это, несомненно, излечило бы меня от странной тяги к прикосновениям Массимо. Но если представить, что он Карло, то я, скорее всего, убью Массимо в приступе ярости или разрушу свое здравомыслие и снова разорву трещины в своем сердце. В таком состоянии я никому буду не нужна.

Я отправляю фотографию изувеченного Пауло на телефон Массимо, а затем убираю свой телефон в сумку. Его телефон пикает, и он открывает мое сообщение, глядя на фотографию с впечатляющим двусмысленным выражением лица. Ухватившись за рубашку Массимо, я притягиваю его к себе. Мой взгляд опускается к его рту на мимолетную секунду, а затем поднимается к глазам.

Они темные от вожделения, что не может не настораживать, и я вижу истинное желание, которое он испытывает, глядя на меня в ответ.

— Я решаю, Массимо. Никогда не забывай об этом, — отпускаю его, слегка подталкивая, в то время как Николина и Дарио идут рядом с нами. — Перестань меня злить, если не хочешь, чтобы тебя постигла та же участь, что и моего последнего мужа.

С этими напутственными словами я ухожу, чтобы поблагодарить хозяев, прежде чем покинуть это место.

Глава 8

Катарина

— Где он? — спрашиваю я, скользя взглядом между двумя вооруженными мужчинами, охраняющих двери темной, мерзкой гостиной моего отчима. Мое терпение ограничено, и Саверио испытывает меня.

— Дон Салерно сказал провести вас сюда, скоро он присоединится, — говорит один из них.

Ни тот, ни другой не входят в группу, преданную Ренцо, которая в наше отсутствие предоставляет информацию, гарантируя,

что мы всегда будем в курсе того, что происходит в Вегасе.

— Он проявляет неуважение к донне Конти, — говорит Ренцо, его рука тянется к пистолету на бедре.

— Мы не будем это терпеть. Он должен помнить о своем месте.

Между Ренцо и его бывшим доном нет особой любви из-за того, как Саверио обращался со мной в прошлом.

— Прошло пятнадцать минут, а я занятая женщина.

Я встаю и направляюсь к грозному мужчине с подстриженными темными волосами.

— Передайте дону Салерно, если его не будет здесь в течение следующих пяти минут, я отправлю видео дону Маццоне.

Я бросаю взгляд на часы «Tag Heuer» на своем запястье.

— У вас есть четыре минуты и сорок секунд. Валите.

Мужчина уходит и возвращается как раз вовремя с Саверио.

— Тебе повезло, что она оставила тебя в живых, — Ренцо бросает убийственный взгляд на своего бывшего дона.

— А тебе повезло, что я оставил тебя в живых, — рявкает Салерно, плюхнувшись в потертое кожаное кресло.

— Выглядишь дерьмово, — говорю я ему, довольная тем, что постоянный поток выпивки, наркотиков и женщин, которыми я его снабжаю, работает как идеальная магическая формула.

Когда я впервые переехала сюда с мамой, после того как нам пришлось бежать из Нью-Йорка, он гордился своей внешностью. Но с уродливой раной на лице ему приходилось нелегко.

Он поддерживал себя в форме и был здоров, даже несмотря на пагубную привычку к наркотикам. Теперь он совсем опустил руки. Его живот выпирает над поясом брюк, волосы поредели, а неудачная покраска почти не скрывает седину. Сухая, бледная кожа и налитые кровью глаза свидетельствуют о неправильном питании и плохом сне. Образ жизни убьет его раньше, чем у меня появится шанс, а это было бы очень плохо, ведь я уже приготовила пытки для своего отчима.

— А ты все еще выглядишь как заноза в заднице, — говорит он, щелкая пальцами в воздухе.

— Если бы не донна Конти, твой банковский баланс был бы не таким огромным, а хаос на улицах Вегаса привел бы к тому, что ты снова потерял бы свою территорию, — говорит Дарио, напоминая ему о том, что я реструктурировала его бизнес, очистила улицы и набила его карманы.

— Если бы не я, у нее бы ничего не было.

Он тычет пальцем в сторону Дарио, пока один из его людей приносит ему стакан скотча. Он ничего не предлагает ни мне, ни моим людям, — настолько презрительно он ко мне относится.

Он знает, что я держу его за яйца, и ненавидит это.

— Я тебя создал, — шипит он, устремив взгляд в мою сторону.

— Все, что у тебя есть сейчас, ты имеешь благодаря мне. Помни об этом.

Последняя капля терпения испаряется, я вскакиваю и бросаюсь на него, поднимая его подбородок кончиком ножа. Его люди вынимают оружие, мои тоже и направляют пистолеты друг на друга над нашими головами.

— Ты продал меня этой свинье Конти в восемнадцать лет, чтобы избавиться. Ты ни хрена для меня не сделал. Ты знал, что он из себя представляет, и все равно отдал меня ему. Все, что я имею сейчас, — это моя заслуга. Тебе стоит помнить об этом.