Месть ласточек. Деревенские рассказы

Карасёв Иван

Два года назад казалось, что население Попадьино стало, наконец, расти. Сюда переехала на жительство пара горожан – Сергей (уже второй с таким именем в деревне) и Алиса. Оба – люди творческие, Серёжа делал бижутерию с полудрагоценными камнями, Алиса, художник по своему харьковскому образованию, ему помогала. Они устали от постоянного стресса в городе и искали тишины и спокойствия. Договорились о покупке пустующего дома и переехали со всеми вещами. Первое время им нравилось – у нас есть всё, что нужно для душевного отдохновения – тёмные леса и волнистые, изрезанные холмами, поля, спокойные озёра, пение лесных пташек, стрёкот кузнечиков вечерами. Алиса ждала ребёнка,

он и родился в конце зимы, первое такое событие в нашей деревне лет за тридцать пять, а то и за сорок. Всё настраивало на оптимистическую волну – новая семья в Попадьино, значит, деревня не вымирает. Только с наступлением холодов восприятие жизни здесь меняется, замирает природа, замирают люди, они реже выходят на улицу, то холодно, то надобности нет. За окном грязь и слякоть или мороз трескучий – не погуляешь особо, а красивые зимние дни в последние годы природа редко дарит нашей земле. Даже выехать в райцентр не всегда возможно – надо самим снег разгребать на последнем куске дороги к дому, немного – метров семьдесят, но работа тяжёлая. Хорошо, избу к зиме ребята отлично подготовили – дрова в достатке, печь вторую поставили, бойлер для горячей воды. Но скучно в зимнем плену сидеть, заходит иногда Серёга-молочник, посидит, чаю попьёт, скажет несколько обрывочных фраз, и весь разговор. К тому же сделка по покупке дома затянулась на неопределённое время, документы на землю оказались не в порядке, переделывание их сулило длительную тяжбу. В итоге, пожив меньше года в Попадьино и родив симпатичную девочку, Сергей и Алиса уехали, оставив хозяйке дома все неотъемлемые улучшения, а нам – приятные воспоминания о добрых соседях. Купили квартиру в трёхэтажном доме в другой деревне и в другой области. Так провалилась демографическая программа деревни Попадьино.

Люди в деревне потихоньку умирают, четыре свежих могилы на кладбище за последние два года. Осталось только шесть постоянных жителей в трёх домах, в остальные летом обычно приезжают дачники. Кто-то появляется на несколько недель, кто-то, как мы, живёт здесь в тёплый сезон месяца два с половиной, дольше всех, с мая по октябрь, задерживаются Люба с Володей. Они уже на пенсии, дети давно выросли, в городе ничто не держит, а тут, в Попадьино, свежий воздух и свои овощи из огорода. Люба ведёт домашнее хозяйство, выращивает огурцы, кабачки, картошку, нам приносит время от времени дары своего хозяйства, Володя – мастер на все руки, занимается домом и постройками, всем тем, что требует приложения мужского труда, помогает Любе в огороде. Оба постоянно в делах и заботах. Но энергии много, прожив сезонов пять, переняли у местных промышленные способы вылова рыбы, и теперь недостатка в ней не знают. Каждый день часов в семь-восемь утра дружно идут они к своей лодке, сети и ловушки проверять. В деревне им нравится, старший сын с семьёй каждое лето тоже навещает их и включается в трудовой процесс.

Мы купили свой дом в один год с Любой и Володей. Заплатили стандартную цену, по которой в интернете висели десятки подобных объявлений в Псковской области. Правда, формально считавшаяся вдовой Сашки Монаха, последнего постоянного обитателя этого жилища, баба Галя продала его невельскому маклеру за смешные деньги – тысяч за пятнадцать, полторы коровы по местным меркам. «Так, бабка, дом же маленький, всего-то сорок метров, крыша худая, поправлять надо, веранда совсем развалилась!» – убеждал жулик. Галя и согласилась, выторговала ещё право продать на дрова никому ненужный уже хлев, а то, что место волшебное, на редкость красивое, с видом на озеро под горой, с высоким полем за водной

гладью, за которым открываются ряды светло-зелёных лиственных деревьев вперемежку с тёмными елями, Галя не догадывалась. Её собственный дом, где она жила отдельно от спившегося мужа, выходит на озеро северной стороной, сделанной, как это часто бывает в деревнях, совершенно глухой, без единого окна – с севера зимой дует холодный ветер. Да и к чему ей эти природные красоты, она их просто не замечала. Родилась здесь, другого не видела, дальше районного центра не ездила.

Зато сейчас мы долго можем сидеть и, как учили древнекитайские философы полностью отдаваться «великой красоте бесконечности». А она во всём. Особенно в закатные часы, когда видишь, как к той многоцветно-зелёной массе деревьев за озером, постепенно снижаясь, медленно подплывает солнце, пересекая тоненькие ряды облаков, вытянутых вдоль линии горизонта. Оранжевый диск светила за считанные мгновения тонет в рядах далёких берёз и сосен, прорезая ярким светом неровные их ряды, и ещё долго отсвечивают солнечные лучи в редких полосках облаков, отчего те приобретают нежно-розовую окраску, переходящую по мере удаления от места падения солнца в красную, тёмно-красную, серую и, наконец, почти чёрную. Потом там, где исчезло солнце, начинает синеть ещё недавно такое оранжевое небо. И постепенно самый светлый, уменьшающийся в размерах, красно-розовый кусочек неба перемещается правее, ближе к северу. Но солнце ведь не уходит на север, возразят мне. Уходит, потому что, закатившись на западе, оно должно непременно взойти на востоке и длинные, загребущие лучи его ещё долго облизывают тянущийся к северу горизонт. В такие минуты начинаешь осознавать бесконечную вечность и по-иному ощущаешь жизнь и своё малюсенькое место в ней. Мой друг так выразил это: «В Попадьино у вас очень светлое место. ОЧЕНЬ. Я такие штуки очень чувствую. Как и наоборот. Здорово впитывать в себя солнце. Здорово просыпаться вместе с весной. Здорово просто быть… Иногда валяться и ощущать весь кайф БЫТИЯ!» По-моему, сказано очень верно.

Купив домик Сашки Монаха, мы сначала попробовали пожить в нём немного, чтобы понять, насколько нас притянет к себе понравившееся глазам место. Поэтому в первое лето заказали строителям только новую веранду вместо развалившейся старой. Приезжали на 5-7 дней, всё нравилось, тогда жена сказала: «Нужен хозблок с водой – неудобно жить, спать и готовить в одной комнате, пусть и просторной». Стали прикидывать размеры пристройки, сколько метров нужно для кухни-столовой, сколько для туалета с водопроводной водой. Идея скромной пристройки быстро эволюционировала, потребности росли, подпитываясь нашей неуёмной фантазией.

– Хорошо бы балкон над верандой, чтобы наслаждаться видом озеро, – промелькнуло у кого-то из нас.

– И с нашим мокрым климатом желательно крытый балкон.

– Действительно, неплохая мысль, – решили мы, – но как балкон построить без второго этажа?

– Значит, нужен второй этаж!

– Только для балкона?

– Ну почему же? Нарежем там отдельных спален для нас и для всех поколений детей!

Строить так строить, решили ещё сделать душевую (раз будет вода, надо ею пользоваться), верхний туалет и, конечно, помещение для котла – такой дом печкой не протопишь. Из старой хаты Сашки Монаха прорубили дверь в новый дом и отвели её под гостей. Всю конструкцию объединил общий второй этаж, получился домина общей площадью метров сто девяносто. В ближайших деревнях таких не было. Как выразился один сосед-дачник, наш дом сильно увеличил капитализацию недвижимости в Попадьино.

Конец ознакомительного фрагмента.