Месть мажора
Шрифт:
Парень с ее курса. Я его знаю. Не богатый, не бедный, так, среднего достатка. Смазливый на лицо. Они остановились. Он что-то рассказывал ей, Геля смеялась, а у меня ярость застилала глаза красной пеленой.
Какого она с ним любезничает? Быстрым шагом приближался к ним.
— Спасибо большое, что подсказал. Я не очень хорошо знаю английский.
— Да не вопрос. Знай, я всегда помогу тебе с учебой, — он наклонился и поцеловал ее в щеку! Мне всю душу вывернуло. Я перед ней расстилаюсь,
Дальше только слышал ее крик.
— Кирилл! — Геля, в испуге зажала рот ладошкой, когда я нанес ему первый удар. — Что ты творишь! Перестань!
— Не смей прикасаться к ней, — стукнул еще раз, сбил костяшки, у него из носа побежала кровь, капая на дорогие ботинки. Схватил его за ворот.
— Еще раз только попробуй ее тронуть, я руки тебе вырву, — тряхнул. — Понял? — он поспешно закивал.
— И другим передай. Эта девочка моя! — буквально прорычал я.
Что со мной происходит? Неужели это ревность? Не было со мной такого раньше.
Глава 17
Геля
Видеть взбешенного Кирилла — страшно. Лицо бескровное, крылья носа раздуваются. Он, не говоря ни слова, стал избивать моего однокурсника. Парень очень помог мне на лекциях. Я просто его благодарила. Конечно, он переборщил с поцелуем в щеку, но это был дружеский жест. Не более. Кирилл, как робот, работал руками, удары наносились с глухим звуком. От вида крови мне стало плохо. Я понимаю, что косвенно виновата. Я просила его остановиться, но моя мольба словно упиралась в стену.
Когда он закончил и посмотрел на меня, я развернулась и побежала. Лучше доеду на метро, чем рядом с этим неадекватным.
— Геля! Стой! — он догнал меня, схватил за локоть.
— Отпусти меня! Сумасшедший! Как ты мог? Что это было?
— Он позволил себе прикасаться к тебе. Мы же вместе? Я должен был заступиться за свою девушку.
— Я тебя об этом просила? Ты такой жестокий.
— Геля. Ну, прости. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто башню снесло, — он крепко сжал меня в объятьях. — Не уходи, пожалуйста, — в его голосе было столько тоски. Я смягчилась.
— Хорошо. Но обещай, что такое не повторится.
— Обещаю. Поцелуй меня, — я коснулась его губ, провела языком. Он зарычал, сжал меня крепкими мускулистыми руками, увитыми венками. От него у меня голова кругом, ноги подкашиваются, внутри эйфория. Он убрал прядку с лица.
– Поедем, покатаемся?
— Давай лучше на Воробьевы? Тут недалеко.
Мы шли по выложенной красной плиткой дорожке, держась за руку. С кленов падали красные листья, это место я любила во все времена года. Но осенью оно особенно чудесное.
Кирилл улыбался, у меня в груди ёкало от этого зрелища. Проходящие мимо
— Молодой человек, — окликнули его девушки. — Не могли бы вы нас сфотографировать? — я чуть не фыркнула от такого дешевого подката. Блондинка передала ему айфон, погладив по руке, Кирилл направил на них камеру, они изгибались, предоставляя лучший обзор на глубокий вырез декольте, на идеальные длинные ноги.
Ногтями впилась в ладошку, оставляя следы. Я ревновала. Очень сильно. А ведь это они даже не целуют его в щеку.
Наши отношения развиваются очень стремительно. Теперь у меня другой статус, и то, что раньше считалось нормальным, теперь может быть расценено, как флирт.
— Ой, класс! — девушки пролистывали сделанные фотографии. — Вы фотограф? Такие снимки отличные. Может, сделаете нам фотосессию? Я дам вам мой номер.
— И я! — поторопилась заверить вторая.
— Можете нас сфотографировать двоих. Вместе, — не надо быть экстрасенсом, чтобы понять, на что они намекают. Развернулась, скрестив руки на груди, поспешила уйти.
Мне было неприятно это состояние, будто внутри все выворачивает, крутит. Хотелось сбежать. С моим бывшим такого не было. К нему тоже постоянно клеились девушки, но я только подшучивала над ним.
— Геля, — Кирилл обогнал меня, перегородил дорогу. На лице самодовольная улыбка.
— Ты ревнуешь, Белка?
— Нет, — буркнула я.
— Ревнуешь. Иди сюда, — он притянул меня в объятья.
— Пусти! Почему бы тебе не догнать этих на все согласных девушек? Зачем тебе мучиться со мной?
— Потому что я так хочу, — прошептал у моих губ. — Очень хочу, — наши губы сливаются, все плохие мысли улетучиваются. Я запрыгиваю на него. Хочется быть ближе, кожа к коже. Хочу его. Прямо здесь. И не важно, где мы.
— Пойдем, прогуляемся? — он ссаживает меня с себя. Ведет за ручку. Я сбита с толку. Разве ни этого он хотел? Вот она я, разгоряченная, готовая перейти на другой уровень. Бери!
А он — покупает мне мороженое, мы садимся на лавочку, смотрим на реку.
— У тебя мороженое тает.
— Я не хочу, — как бы ему объяснить, что мне нужно, и не быть при этом жалкой?
— Геля, — позвал он. Я не отвечала. Он ткнул мне в губы подтаявшим мороженым.
— Эй! — облизала губы. Я видела, как его стальные глаза превратились в грозовое небо. Хм, его возбуждает, как я ем?
Улыбнувшись, лизнула, блаженно закатив глаза. Кирилл сглотнул, следил за мной, не отрываясь. Белая капелька побежала по вафельному стаканчику, дно прорвалось. И мне уже было не до соблазнения. Жадно высасывала подтаявшее мороженное.