Месть Ночи
Шрифт:
– А Эван это...?
– ...Я, - закончил он за неё и решительным шагом направился вон.
Оставшись одна, Мелисса первым делом отложила кинжал и, сев на подушку, достала из сумки плащ и достала из него письмо. Сейчас, в спокойной обстановке это получилось очень легко, и она нервно над собой посмеялась. Удивительно, насколько страх может изменить человека. Она ещё раз пробежалась глазами по письму. Оно явно было как-то связанно со всеми её неприятностями, кто-то очень не хотел, чтобы истинное содержание этого письма кто-либо прочитал. И уж тем более его не должен был увидеть адресат. Памятуя слова Фурии, она с затаенным
"Госпожа Е.
Касаемо интересующего вас дела спешу вам сообщить, что новости плохие. Я бы даже сказал - тревожные. Никто из Великих домов не имел причастия к трагической судьбе семьи Валентайн. Этому у меня есть весомые доказательства, которые я могу предоставить при личной встрече. Были подозрения, что виновник кто-то внутри самого дома Валентайнов, но и этот вариант удалось опровергнуть, хотя было нелегко. Мною были найдены неопровержимые сведения, что заказ пришел извне. Если вас интересует моё мнение, кто-то очень влиятельный пытался создать вакуум власти в Поморье, что им, безусловно, удалось. Сыграли мастерски, сделав ставку на древнем противостоянии Великих Домов, прекрасно зная, что мы все будем винить друг друга, и лишних вопросов никто даже не подумает задать.
У меня есть ряд зацепок касательно того, кто на самом деле за этим стоит. К сожалению, я наделал слишком много шума своими поисками, и похоже, эти таинственные личности каким-то образом об этом узнали. Боюсь, моя госпожа, что нашей следующей встречи может уже не состоятся. Если мои худшие опасения подтвердятся, то все накопленные мною сведения, как всегда, хранятся в условленном месте.
Вечно ваш,
Альберт Альварес"
Несколько минут Мелисса переваривала прочитанное. Стоило ей убрать письмо от солнечных лучей, как буквы снова начали меняться, и на место вернулся прежний текст. Нет, она всегда подозревала, что причиной гибели её семьи стала политика, но, как и упомянул автор письма, она никогда не сомневалась, что виновником были Феррэни или Лучензо. Но кто-то в этом усомнился. Кто-то стал задавать нужные вопросы, и заговор стал всплывать наружу. И по воле Пересмешницы благодаря этому письму, она, Виктория, последняя из рода Валентайнов, о нём узнала. Гнев и ярость, каких она никогда не знала в жизни, переполняли её. Она всегда считала, что она примирилась со смертью своих родных, что ничто из её прошлого уже не сможет повлиять на её жизнь, но сейчас, когда виновник, наконец, показался на свет и, казалось, протяни руку и он будет у неё, её кровь закипела. Она кричала, предчувствуя отмщение.
Начиналась ночь, а Эван к ней так и не вернулся. Даже в храме он не появлялся, Мелисса спрашивала о нем других жрецов, но те лишь пожимали плечами. К своему удивлению, то яркое чувство, что вызвало в ней письмо, со временем не ослабло. Не помогли ей успокоиться ни ванна, ни вкусная еда, приготовленные специально для неё по приказу Верховного жреца. Почувствовав, как сильно она устала за последние двое суток и что за это время так ни разу не смогла заснуть, она решила немного вздремнуть. Может быть хоть сон поможет ей немного успокоиться.
"Месть", - услышала она сквозь сон, и резко проснулась.
"Я чувствую твою ярость!"
Мелиса резко села. Теперь-то это точно был не сон. Но рядом по-прежнему никого не было. Голос был женским, насколько поняла Мелисса. Сказать точно было трудно, уж больно нереально он звучал. Мелисса осторожно залезла под подушку и достала оттуда кинжал Фурии, приготовившись отражать любое нападение. Но к чему она точно была не готова, так это к тому, что темная сталь кинжала теперь как будто излучала темноту, а по самому лезвию бегали всполохи черного пламени. Она едва не откинула его от неожиданности, но любопытство возобладало, и она наоборот поднесла его поближе, чтобы получше разглядеть чудесное преображение. Оказалось, что кинжал в добавок ко всему менял форму, его тёмная сталь текла, словно вязкая жидкость, постепенно выпрямляя зазубрины и изгибы.
"Я могу дать тебе силу", - продолжал вещать голос. Как бы это абсурдно не звучало, но на несколько мгновений девушке показалось, что голос исходит от кинжала.
"Иди ко мне!" - услышала она. На этот раз голос говорил властно, даже не требуя, приказывая подчиниться. И к своему удивлению девушка встала и сделала несколько шагов в сторону двери, совершенно не владея своим телом. Она лишь отстраненно подумала, что на этот раз голос исходил точно не от кинжала.
"Быстрее! Иди на мой зов!"
На этот раз неведомая сила её отпустила, вернув контроль над собственным телом, оставив от себя лишь четкое осознание, куда именно нужно двигаться. Немного постояв в нерешительности, Мелисса всё-таки подчинилась. Во-первых, её могли в любой момент снова заставить, а во-вторых, ей было просто интересно. К тому же голос обещал какую-то силу. Она не хотела себе в этом признаваться, но это предложение заинтересовало её куда больше, чем следовало бы. То темное чувство, что засело в ней где-то глубоко, нашептывало ей, что отомстить будет далеко не так просто.
Она шла темными коридорами храма, ведомая невидимой силой. Днем эти коридоры были полны жрецов и прихожан, сейчас же пустота угнетала. Мелисса, привыкшая работать по ночам, чувствовала себя здесь неуютно, как будто кто-то постоянно за ней наблюдал. Она почти физически ощущала на себе его взгляд. Но храм был подозрительно пуст. Даже когда внутренний маячок повел её вглубь заповедной части, куда не пускали гостей и прихожан. Воровка внутри Мелиссы едва не захлебнулась от радости, когда поняла, сколько редких вещей находится от неё в шаговой доступности. Девушке пришлось сильно постараться, чтобы заглушить её голос, требующий заглянуть за очередную дверь хотя бы одним глазком. Только ещё проблем с Темнейшей ей не хватало.
Вскоре она остановилась перед странной пологой лестницей, вырезанной прямо из камня и ведущая куда-то далеко вниз. Причем, судя по сводам, не считая лестницы, ступеньки вели в пещеру, которая существовала здесь очень давно. Всё это начинало ей не нравиться, создавалось такое ощущение, что внутри храм был гораздо больше, чем выглядел снаружи, и уж точно никаких гор или пещер рядом с ним не было. Но она абсолютно точно чувствовала, что ей надо вниз. Поколебавшись немного, девушка всё-таки начала спускаться, осторожно ступая на неровные ступеньки.