Месть носит Prada
Шрифт:
Эмили открыла глаза, улыбнулась и ткнула Энди пальцем в бок.
– Прекрасно, обед так обед! Я первая готова признать, что в свое время Миранда была клинической сумасшедшей и, очень возможно, до сих пор малость ку-ку, но мы с ней справимся! Энди, послушай меня, вместе мы суперкоманда, а уж в «Элиас-Кларк» развернемся по-настоящему и покажем полный экстра-класс!
– Поговорим за обедом, – повторила Энди, тоскливо предчувствуя неизбежный кошмар. Но сегодняшний ужин ясно показал, что время раздумий и переговоров прошло. Энди все стало очевидно и понятно. Слишком много времени и сил потребовалось для того, чтобы стать той, кто она есть, и больше Миранда Пристли
Глава 20
Грузовой контейнер с ботоксом
Заорал будильник. Энди, ничего не понимая, перевернулась на бок взглянуть на часы и едва не упала с кровати: одиннадцать! Как одиннадцать? Уже одиннадцать?
– Расслабься, – сказал Макс, положив теплую ладонь на обнаженное плечо жены. – Мы не опоздаем, у нас масса времени.
– Куда опоздаем?
– Я сказал, что мы не опоздаем.
– А куда мы идем? И где Клементина?
Макс засмеялся. Он в рубашке и джинсах лежал рядом на покрывале и что-то читал в айпаде.
– Клем скоро проснется. Ты спала как убитая не знаю сколько часов. А идем мы в пока не известное место на бранч с группой молодых мам. Вспоминаешь?
Энди застонала – память о вчерашнем вечере вернулась с мучительной ясностью.
Неужели Миранда Пристли при прощании действи-тельно змеей шипела на нее? Группа мамаш – это, конечно, интересно, но вставать, будить ребенка, одеваться и ехать на другой конец города Энди хотелось еще меньше, чем на осмотр к гинекологу.
– Да, к сожалению. Бранч с мужьями. Последние три с половиной месяца мы делились самыми интимными подробностями, включая вас. Пора предъявить собранию объекты коллективного анализа.
– М-да, занятно. Ты сказала, сбор назначен на полпервого?
Энди кивнула. Она уже хотела рассказать Максу об ужине у Миранды, когда зазвонил телефон.
– Мне надо ответить, – сказал муж и вышел.
Энди стянула ночную рубашку и с наслаждением вытянулась под одеялом. Шелковистые простыни приятно холодили обнаженную кожу, и на какое-то время мысли о Миранде отступили. В постели было хорошо, под душем оказалось еще лучше, и Энди наслаждалась мимолетным душевным покоем. Не реже одного раза в день она восхищалась, как сочетание великолепного давления в водопроводных трубах в их доме и неограниченный запас горячей воды компенсирует почти все недостатки городской жизни – смог, скученность, многолюдность, дороговизну и вечные дрязги.
Выйдя из душа, Энди завернулась в полотенце. Макс вошел в ванную и обнял ее сзади, теплую, обнаженную. Зарывшись лицом ей в шею, он глубоко вздохнул.
– Как я хотел разбудить тебя ночью, – сказал он хрипло.
– Так почему не разбудил? – промурлыкала Энди, не желая признаваться, что испытала скорее облегчение, чем разочарование, когда накануне Макс задержался на деловом ужине с клиентом: она была вымотана до предела.
– Последние две недели выдались на редкость напряженными. Тебе надо было выспаться, – сказал Макс, споласкивая бритву горячей водой. – А как прошел ужин?
Энди подошла к шкафу и вытащила первые попавшиеся под руку вещи. Вернувшись в ванную, она начала одеваться.
– Ужин был… интересный.
Макс поднял брови, глядя на жену в зеркало.
– А подробнее?
– Миранда приложила нечеловеческие усилия, чтобы немного побыть человеком – мне почти льстит, насколько она хочет «Декольте», – но быстро снова стала собой.
– То есть?
– Она отнюдь не скрывала своего намерения полностью контролировать журнал и все, что с ним связано. Я почти
Выражение, появившееся на лице Макса, вызвало у Энди острую неприязнь.
– Что? – вскинулась она.
Макс, подчеркнуто внимательно разглядывая щетину на щеке, слегка пожал плечами.
– Ничего. Я молчу.
– Зато выражение лица очень красноречиво! В чем дело?
Макс положил бритву и повернулся к жене.
– Энди, ты считаешь, что я не понимаю, как трудно тебе было работать у Миранды. Сказать правду – да, я этого не знаю. И никто не знает. Но, может быть, не стоит на этом зацикливаться, чтобы сейчас принять правильное решение?
Энди вдруг осознала, что обнажена до пояса. Почувствовав неловкость, она прикрылась халатом.
– Я хочу сказать, вряд ли сегодня Миранда в состоянии сломать вам жизнь.
Энди взглянула на мужа в упор.
– Миранда действует вовсе не так. Испорченная жизнь – побочное действие работы на Миранду, хотя от этого не легче.
– Энди, ну ты же не спасуешь перед бесцеремонностью! В самом пиковом случае нужно помнить, что на поверку Миранда недалеко ушла от заурядной нахалки-старшеклассницы.
– Только тот, кто никогда у нее не работал, может такое заявить! – Энди произнесла это по возможности спокойно, стараясь сдержать раздражение.
Ей очень хотелось закончить этот разговор, но, много лет пытаясь вычеркнуть Миранду из своей жизни, она ни разу по-настоящему не объясняла мужу, что такое Миранда. Он знал, что мисс Пристли резкая, неуживчивая, «трудная», «тот еще характер». Он был в курсе, что у Миранды репутация жесткой и требовательной начальницы. Он достаточно часто сталкивался с ней за много лет, чтобы лично убедиться, насколько бестактной и отчужденной она может быть. И не просто отчужденной – враждебной! Именно так он охарактеризовал Миранду, когда Барбара впервые их познакомила. Но по какой-то причине – Энди не могла себя заставить копаться в этой теме – истинной ее природы Макс не понимал: злобная, отвратительная моральная садистка, которая до сих пор преследует его жену.
Глубоко вздохнув, Энди присела на край ванны.
– Она не просто бесцеремонна, Макс. С этим я действительно научилась справляться. Все гораздо хуже. Она маниакально сосредоточена на получении лучшего для себя и идет при этом по головам. Помощницы, редакторы, так называемые друзья – потому что у нее нет друзей, только знакомые, от которых ей что-то нужно, – не более чем пешки в видеоигре Миранды, где все подчинено единственной цели – ее победе. Любой ценой. Не важно, дизайнер ты, Ирв Равиц или редактор итальянского «Подиума» – не дай тебе Бог опоздать на обед с Мирандой Пристли. Она не станет кричать, закатывать сцены, объяснять тебе суть воспитанности и уважения. Приехал ты или нет, она сделает заказ, когда будет готова, съест свой обед и преспокойно уйдет. Ей абсолютно не важно, что у тебя заболел ребенок или твое такси попало в аварию, потому что Миранде на тебя наплевать, она не воспринимает тебя как живого человека со своими чувствами и нуждами. Она не играет по правилам, принятым в обществе, как ты и я. Она давно решила, что самые эффективные средства добиться своего – это унижение, критиканство, умаление заслуг и запугивание. В редких случаях, когда такая политика не срабатывает – например, когда мы отказались продать ей «Декольте», – Миранда предпринимает полномасштабное наступление обаянием: экстравагантные подарки, заботливые телефонные звонки, заманчивые приглашения, – однако все это не более чем очередная форма манипулирования пешками в реалити-игре.