Месть обреченного
Шрифт:
– Он, конечно, еще тот пидор… но стоит ли шкурка выделки?
– Решайте. Другого такого случая может и не быть.
– Ты хочешь сказать, что представляешь настолько большую ценность, что я просто обязан из-за тебя полезть на рожон? В хрипловатом голосе Груздя явственно прозвучала ирония. – Разговор не по существу. Я нахмурился и встал. – Мое дело предложить. На нет и суда нет.
– Сядь! – резко приказал Груздь. – Мы еще пургу не спустили. [3] Я должен знать, что тебе нужно от Грузина.
3
Спустить
– Это мои дела. Они вас не касаются. – Ба-ба-ба, какие мы скрытные…
Он с издевкой ухмыльнулся.
– Запомни, парень: если хочешь работать на Груздя, то ему нужно исповедоваться как батюшке. Усек? – Уже не хочу.
Я чувствовал почти физическое отвращение к этому гнусному типу и пожалел, что не послушался Сидора.
– А если я все-таки помогу тебе?
– Похоже, что вряд ли. – Какие мы догадливые… Груздь неожиданно начал ерничать, и это был очень плохой признак. – И где мы такие выискались? – спросил он ехидно.
– По-моему, я вас ничем не обидел. И ссориться тоже не хочу, – нахмурился я, услышав как позади шевельнулся до этого неподвижный, как статуя, Нодар.
– Возможно, возможно… Однако до меня дошли слухи, что ты кое-кого подставил, парень. А это значит, что верить тебе нельзя. Или я ошибаюсь?
А вот это было уже совсем скверно. Я похолодел.
Неужто Груздю стали известны обстоятельства разгрома спецназовцами сходняка? Откуда? Я знал, что приказ участникам операции был дан однозначный – уничтожить всех.
Кто-то остался в живых… Кто? Неужели Тимоха? Спросить…
– Не понял…
– А что здесь понимать? Говорят, ты редиской оказался. И все дела.
– Кто говорит?
– Ну и настырный ты, Ерш. Все тебе вынь да положь на блюдечко. Любая информация – а в особенности такая – дорогого стоит. – Наш разговор превратился в базарный треп. Я мельком посмотрел на Нодара – он стоял с пистолетом в руке. – Разрешите откланяться. – Бывай… – И последнее – я пришел к вам с открытой душой и без задних мыслей. Учтите это. – Уже учел…
Угрюмая, побитая оспой рожа Груздя перекосилась от едва сдерживаемого бешенства.
– Иди, парень, иди… Покеда.
Нодар посторонился, не сводя с меня глаз, и я вместе с ним вышел в коридор.
Он был пуст. Но в обеденном зале кафе нас уже ждали.
Их было четверо, не считая Нодара с пистолетом позади: оба каратиста и мои "крестники" – те, которых я обидел в прошлый раз.
Они стояли полукругом, загораживая выход.
– В чем дело, Нодар? – резко спросил я, обернувшись к личному телохранителю Груздя.
– Мы сейчас с тобой покатаемся. Один человек очень хочет тебя видеть. И давай без глупостей – босс не любит крови…
Значит, Груздь меня ждал. Он был предупрежден. Кем?
Похоже, пахан владеет той же информацией, что и Грузин.
Нодар сделал всего
Правда, это простительно – ведь он искал пистолет или нож. Но ни в коем случае не компактные плоские сюрикэны, [4] покоившиеся в потайном кармане на поясе, под ремнем.
4
Сюрикены – заостренные метательные пластины в виде шестерни, креста и т.д.; их носят обычно в специальном кожаном футляре, в обойме по 9 штук. (яп.)
Судя по всему, его плохо просветили на мой счет.
Все дальнейшее произошло настолько молниеносно, что Нодар с сюрикэном, вонзившимся в лоб, еще бессмысленно таращился на меня, не понимая, откуда пришла резкая, всепоглощающая боль, а два каратиста уже захлебывались кровью, пытаясь выдернуть из взрезанных глоток остро заточенные металлические занозы.
Охранники на какой-то миг остолбенели. Больше полагающиеся на свою недюжинную физическую силу, нежели на тренированность и реакцию, они просто не поняли, что случилось.
Этого временного ступора мне хватило, чтобы, взвившись в воздух, проломить одному из них череп.
Второй, большой любитель пускать в ход кастеты, опомнившись, вдруг заорал дурным голосом и попытался бежать.
Я настиг его у самой входной двери и безжалостно сломал ему хребет.
Быстро осмотревшись, я заметил, что дверь на кухню заперта – наверное, чтобы не было лишних свидетелей моего пленения.
Это меня вполне устраивало.
Кинув взглядом на холодно поблескивающий глаз миниатюрной видеокамеры, я решительно направился к служебному входу, надеясь потолковать с Груздем на интересующую меня тему.
Железная дверь, понятное дело, была заперта. Но она открывалась внутрь, и я уже успел внимательно рассмотреть ее замки.
Не мудрствуя лукаво, я разбежался и нанес удар ногой, от которого, казалось, содрогнулось все здание. Дверь со скрежетом распахнулась, и я влетел в кабинет Груздя.
Увы, он был пуст.
Похоже, пахан сбежал через какой-то потайной ход. Но времени искать его у меня не оставалось. Я ни на миг не забывал, что снаружи кафе еще остались цепные псы Груздя, и кто его знает, какой приказ они получили.
Мониторы работали в режиме записи. Я буквально выдрал из видеоплейера кассету, посмотрел на экраны, и убедившись, что возле "альфа-ромео" и "девятки" пока все спокойно, поторопился покинуть столь негостеприимное кафе.
В ожидании меня Сидор, наверное, извелся. Едва я появился в дверях, как он сразу же завел мотор нашей тачки, припаркованной в сотне метров от кафе на платной стоянке.
Я не видел лиц сидевших в машинах "ракет" Груздя. Но их недобрые взгляды буквально вонзались в мою кожу.