Месть очкарика
Шрифт:
Как только платье падает к моим ногам Ян набрасывается на меня как оголодавший зверь на добычу. Притягивает к себе, дергает чашечки лифчика вниз и обхватывает жаждущий сосок губами, впиваясь в него, полизывая, покусывая. В этих ласках нет ни капли нежности, только неистовая потребность. Выгибаюсь навстречу этой ласке, руками притягивая его голову ближе, зарываюсь пальцами в волосы. И вдруг осознаю, что меня это заводит до безумия, что именно о такой страсти мечтала… Чтобы до боли… бесстыдно… когда забываешь обо всем на свете. Обхватываю ладонями шею Морозова, когда он опускает меня на постель, разводит
— Сними их, — хрипит Ян и я послушно тяну резинку все ниже. И вот наконец сжимаю его горячий ствол, ласкаю руками.
— Ты с ума меня сведешь, — шепчет Ян, постанывая и отстраняет мои руки. — Только не сейчас, после такой разлуки, я не выдержу…
— Хорошо, — отвечаю шепотом, закрыв глаза в тот момент, когда его губы снова касаются моих губ.
Его пальцы подбираются к краешку моих трусиков, мокрых насквозь, и от этого в первом порыве отстраняюсь. Но он удерживает меня. Скользит пальцем под мокрый шелк трусов, и начинает осторожно, поначалу едва касаясь, исследовать самые потайные местечки, которых иногда даже сама стесняюсь касаться.
— Прошу тебя, — шепчу бессвязно, не в состоянии сформулировать мысль.
В ответ его палец проникает в меня, и я не могу сдержать крика. Проходит секунда, и Ян освобождает меня от трусиков, принявшись за клитор всерьез. Большой палец потирает нежную плоть, именно в том самом месте, где ощущения наиболее пронзительны, а средний погружается в меня, и я насаживаюсь на него, желая ощутить полнее, глубже. Напряжение внутри нарастает, все вокруг перестает существовать, каждое движение мужской руки приближает оргазм.
Громкий стон срывается с наших губ почти одновременно. Ян опускается на меня, и входит резким толчком. Я подготовлена, на грани оргазма, но все равно чувствую легкую боль от растяжения. Он слишком большой… но даже эта боль возбуждает меня. Ян двигается медленно, давая мне приспособиться к нему, следя за моим лицом, улавливая каждую эмоцию. Чувствую, что он сдерживается, но я не хочу этого. Подаюсь навстречу. Боль почти прошла, начинаю двигаться вместе с ним, и теперь его толчки становятся сильнее, мощнее. Оплетаю ногами спину Яна, но он, подхватив их под колени, поднимает ее выше. Так проникновение становится настолько глубоким, что у меня захватывает дух. На мгновение мне становится страшно. Ян стискивает мои бедра, отстраняется и снова входит глубже.
— Маленькая моя, — шепчет, вжимая меня в постель своим мощным телом. — Ри-ита, — теперь почти рычит, переходя на еще более бешеный темп, рыча от страсти. Напряжение, как и темп его движений, все нарастает. Снова и снова Ян погружается в меня, каждым движением бедер приближая к оргазму.
Извиваюсь под ним, мне не хватает воздуха. И в то же время не хватает Яна. Он повсюду, он так глубоко во мне, так почему все равно недостаточно? Что за жадное безумие охватило меня? Я словно превратилась в похотливое, ошалевшее от страсти животное.
Ни разу в жизни не испытывала ничего подобного, даже с Яном… От наступившего оргазма спазм накатывает за спазмом, я словно побывала в эпицентре торнадо. Даже сейчас, остаточные, слабые сокращения внутри меня все еще посылали импульсы удовольствия по всему телу. Прижимаемся друг к другу, дрожащие, опустошенные.
Глава 22
Как же хорошо, как спокойно в его объятиях! Не хочется ни разговаривать, хотя тем для обсуждений у нас много. Не хочется ни о чем думать. Но мы в чужой комнате, а в доме полно гостей. Некоторые из них останутся на ночь… и вполне возможно… кто-то придет сюда.
Не могу избавиться от этих страхов, и Ян, который безошибочно угадывает причину моей нервозности, вызывает служанку. Одевается, выходит в коридор и что-то тихо говорит ей.
Спустя минут двадцать нам приносят одежду, два спортивных костюма, мужской и женский, из нашей комнаты. На столе появляется также вода, сок, фрукты.
— Все улажено, — Ян наклоняется и целует меня в губы. — О девочке позаботится мама, переночует в нашей комнате.
— Разве это удобно? — спрашиваю взволнованно. — Заставлять твою маму… покидать свою комнату.
— Ничего, ей в радость, это же ее внучка. Успокойся и не переживай. Сюда никто не явится. В этом крыле заняты всего пара комнат. Так что ночь — наша. И Ян снова накрывает меня своим телом.
***
Спустя час иду в ванную. Чувствую странную невесомость во всем теле. И бабочек в животе… тех самых, пресловутых, банальных. Никогда не задумывалась, что на самом деле это за ощущение… и только теперь поняла. Это счастье щекочет тебя своими крыльями. Когда задыхаешься от полноты чувств… Когда хочется закричать во все горло от переполняющей радости…
Яна я оставила в постели — он вырубился. Сказалась видимо дорога, усталость. А я долго сидела и разглядывала его лицо, понимая, что мне хочется это делать… постоянно. И не наскучит. Я безумно люблю его. Стоит только произнести внутренне «мой» и сердце сжимается от сладкой боли. Это все, чего я хочу от жизни. Принадлежать ему. Его семье. Растить его дочь… и других малышей.
Возвращаюсь из ванной, Морозов уже не спит. Приподнялся на постели при моем появлении, подложил ладонь под щеку и наблюдает за мной с прищуром.
Начинаю дрожать под этим взглядом… на мне лишь полотенце, которое съезжает с груди. Чувствую, как в комнате снова начинает коротить от напряжения.
Ян сбрасывает с себя простыню, которой был слегка прикрыт, встает и в два шага оказывается возле меня… Глубоко втягивает воздух, нюхая меня.
— Ммм… вкусно. Ты восхитительно пахнешь.
— Ты меня смущаешь, — шепчу в ответ.
Мы стоим возле зеркального шкафа, в этот момент наблюдаю за нашим отражением. Ян сжимает мои ягодицы своими широкими ладонями.