Месть Орла
Шрифт:
Он оглядел их непонимающие лица с призрачной кривой улыбкой.
– Вы с этим не сталкивались, не так ли? Наш Шестой Легион набирает своих людей из района к северу и югу от Тисовой Рощи, сообразительных местных ребят, которые хотят пожить лучше и увидеть более светлое будущее, служа под Орлом, чем заниматься охотой или сельским хозяйством на земле, на которой они родились. Многие из них были набраны из тех самых деревень, которые им приказали разграбить и сжечь .
Талло замолчал и сделал большой глоток пива. Юлий задал вопрос, над которым задумался каждый из них. – И, как они
Легионер пожал плечами.
– Полагаю, с учетом обстоятельств, вполне адекватно. Несколько человек решили бежать, а не противостоять своему народу с обнаженными мечами, и, как неизбежность, большинство из них были схвачено и возвращено, чтобы предстать перед военным правосудием.
– Как обычно?
Он снова утвердительно кивнул на вопрос Марка.
– Как обычно. Мы забили каждого из них до смерти на рассвете, на следующий день после того, как их затащили обратно в лагерь. Я говорю - мы, потому что офицерам было ясно, что у нас возникнет бунт, если с группами осужденных из их палаток будут приводить приговор в исполнение, их же товарищи. Роэтому мы взяли функции палачей на себя. Некоторые из них возненавидели нас за это даже больше, чем они ненавидели нас раньше, а некоторые выказывали нам неохотное почтение за то, что избавили их от выбора между мятежом и убийством своих друзей.
Он снова выпил, и Юлий поджал губы, оценивая суровый характер войной операции, которую легионерам пришлось вести против собственного народа.
– Итак, вы закончили усмирять территорию вокруг Морского городка, а затем двинулись сюда?
Талло опустил свою кружку и с благодарностью кивнул Дубну, когда тот с сочувственной гримасой наполнил ее до краев.
– Да, и нам повезло, что нас не отправили к стене Антонина. Мы слышали истории от посыльных, остановившихся здесь на ночь по пути на юг, о том, с чем пришлось столкнуться тамошним когортам. Они столкнулись с необходимостью жить рядом со сгоревшими и оставленными гнить фортами, когда те в последний раз были заброшены двадцать лет назад, в то время как вениконы совершали набеги с севера при каждой возможности и устраивали засады на рабочие группы, посланные рубить дрова для хозяйственных нужд. Пару центурий пострадали так сильно, что легату пришлось запретить любому отряду численностью менее половины когорты заходить к северу от стены. Там ходят и неприятные слухи, о мужчинах, которые могут превращаться в волков ночью, и о стае женщин-воинов, которые выслеживают любого человека, оставшегося в живых после засады, и отрезают ему мужское достоинство, прежде чем замучить до смерти. Все это, конечно, чушь собачья, но вы подвергаете людей напряжению и огромному риску, а такие истории разлетаются быстро. Не было ничего удивительного, когда Двадцатый Легион взбунтовался и предложил Легату Приску трон, если только он вернет их обратно.. . Хотя это была дурацкая мысль ...
Юлий согласно кивнул.
– Если бы он серьезно отнесся к этому предложению, он бы повел вас всех сражаться за Империю в Галлии или Германии, с тремя вашими легионами против удвоенной численности, по всей вероятности, и если бы вы проиграли эту битву, вы, вероятно, никогда бы не увидели снова крепости Тисовая Роща, даже если бы вы и выжили. Так что же помешало этому Приску принять их предложение?
Талло
– Полагаю, простой здравый смысл. Он приехал сюда примерно месяц назад, направился на юг, в Тисовую Рощу, с нашими легатами после того, как их обоих отстранили от командования, выглядев человеком со спокойной головой на плечах, настоящим римским полководцем. В отличие от того придурка, губернатора Марцелла.., это ведь была его вина в том, что нас вообще отправили на север. И теперь его отозвали проводить время в своих поместьях в Риме, в то время как все наши, бедные ублюдки, расплачиваются здесь за его упрямство кровью и ужасом ...
– Ищи еще немного лигустикума, Люпус, это та травка, которая нам нужна, чтобы оживить ягненка, который болеет дольше, чем хотелось бы. Знаешь, на что обратить внимание, у нее широкие трехлопастные листья?
Ребенок неосознанно ответил Фелиции кивком, его глаза сияли, когда он внимательно осматривал землю в поисках каких-либо признаков присутствия травы.
– Да, мама.
Докторша какое-то время нежно смотрела на ребенка, прежде чем вернуться к собственным поискам, покачивая головой от быстроты, с которой он посчитал их своими родителями. Позади них группа солдат, стоящих в палатках, жесткими взором осматривали сгруппированные вокруг них деревья, будучи предупрежденными о ужасных последствиях, которые постигнут их, если они допустят, чтобы с женщиной и ребенком что-либо случится
Люпус первым почувствовал неприятный запах, сморщив нос от слабого, но все же безошибочного смрада горелого дерева, и когда он повернулся к Фелиции с вопросительным взглядом, та кивнула.
– Я тоже это чувствую. Они двинулись вниз по склону холма, найдя слабую тропинку среди дикой растительности, но прежде чем ребенок смог продолжить расследование, вожак палаточной группы, высокий солдат со свежим розовым шрамом на переносице, жестко ткнул пальцами его в плечо.
– Не так быстро, парнишка. - Он повернулся к Фелиции с извиняющимся видом. - Извините, госпожа, но отсюда мы пойдем первыми. Там, внизу, может находиться то, что лучше вам с мальчиком не видеть.
Докторша криво ему улыбнулась.
– Мы оба видели гораздо больше- вещей , чем вы думаете, солдат, но я ценю вашу заботу о нашей безопасности. Конечно, мы пойдем вслед за тобой.
Солдат кивнул ей в знак благодарности и приказал своим людям сформировать боевой строй и, продвигаясь вниз по склону по обе стороны от тропы, держать свои копья наготове. Позади них Люпус обнажил свой короткий меч, вызвав веселые улыбки ближайших к нему солдат, которые он проигнорировал, с сосредоточенным лицом. В сотне шагов вниз по холму кроны деревьев раскрылись, обнажая розовое сияние позднего вечера, и солдаты остановились, чтобы посмотреть вниз на руины того, что до недавнего времени явно было процветающей деревней. Перед ними выстроилось около тридцати сгоревших жилищ, оставшиеся бревна почернели от сажи, прежде прямые балки были изъедены огнем и искривились и зазубрились. Ад, обрушившийся на поселение, превратил его в город-призрак, и лишь остатки его некогда комфортного существования могли свидетельствовать о том, что было здесь раньше. Высокий солдат поморщился, глядя на руины деревни, и покачал головой.