Месть по-французски
Шрифт:
А может, ей стоит признать свое поражение? В конце концов, это не он победил ее. Она сдается сама. Вот еще пара часов, остановка — и все, она вне его досягаемости.
Жаклин закрыла глаза, моля бога, чтобы он послал ей сон и отдых. Вот бы проспать эти несколько часов до Ньюкастла…
— Чего это мы так несемся? — вдруг запротестовал один из пассажиров. Он открыл окно, впустив внутрь освежающий воздух, и крикнул вознице: — Эй, ты! Давай помедленней, парень!
— За нами кто-то гонится, — заявила пахнущая гусиным жиром дама, выглянув в окно. — Но если мы будем
Началась паника. Все заговорили разом, перебивая друг друга. Но это все было ничто в сравнении с той паникой, которая поднялась в сердце Жаклин. Ей было ясно, что это за сумасшедший. На какой-то миг она совсем потеряла голову, решив выпрыгнуть из кареты на полном ходу. Блэкторн не сможет тогда считать, что одолел ее. Но она сидела далеко от двери, зажатая между двумя пассажирами. И потом, если она тогда — десять лет назад — сама добровольно не оборвала свою жизнь, то уж тем более не позволит это сделать Николасу Блэкторну!
Жаклин осталась сидеть на месте. Возница явно не собирался позволить себя обогнать, а вдруг он в этом преуспеет? В конце концов, Николас в этой бешеной гонке и сам может перевернуться. Случаются же с людьми чудеса. Случаются, но только не с нею.
— Они нас нагоняют! — закричала соседка Жаклин, бросив на нее негодующий взгляд. — Ясно, за кем это они гонятся! Это из-за тебя, дрянь такая, мы все убьемся!
— Я не понимаю, о чем вы… — слабо запротестовала Жаклин, но это не помогло.
— А-а-а, да она француженка! — взъярилась гусыня. — Может, шпионка! Остановите карету!
События развивались молниеносно. Карета Блэкторна, хоть и довольно потрепанная, была сделана в расчете на большие скорости. Она догнала громоздкий почтовый дилижанс в том месте, где дорога резко поворачивала. Возница не справился с лошадьми, дилижанс дернулся, съехал с дороги и перевернулся.
На минуту Жаклин увидела Блэкторна. Страшен, как предсмертное видение, — дьявол во плоти! Темные кудри развеваются по воздуху, лицо искажено яростью. А затем видение исчезло. Раздался жуткий скрежет, пассажиры попадали со своих мест. «Милосердный бог, видимо, сам решил распорядиться моей жизнью. Может быть, к лучшему», — пронеслось у нее в голове. Мир вдруг стал темным, душным, полным стонов и рыданий. Жаклин задыхалась: жирная гусыня свалилась прямо на нее.
А потом внезапно ее ослепил свет, и она смогла вдохнуть полной грудью. Толстуху с проклятьями оттащили от нее.
Блэкторн не обращал внимания на крики ее спутников. Он втолкнул Жаклин в свою карету, вскочил следом и захлопнул за собой дверцу. Тавернер, сидящий на козлах, тут же тронул лошадей. Жаклин успела заметить, что голова у него перевязана. «Надо было ударить его сильней, — подумала она. — Тогда я, может быть, успела бы попасть в Ньюкастл».
Перевернутый дилижанс остался позади. Бывшие попутчики Жаклин что-то орали им вслед, потрясая кулаками.
— Ты не собираешься как-то помочь им? — спросила Жаклин. — Может, кто-нибудь из них пострадал…
— Пусть радуются, что живы! — Голос Блэкторна дрожал от гнева. — Тебе тоже повезло,
Все тело Жаклин ныло, она до сих пор чувствовала запах гусиного жира. Единственный шанс на спасение был утрачен; она понимала, что второго у нее не будет.
— Как сказать, — ответила она. — Может, повезло, а может, и нет.
— Я был слишком терпелив с тобой, — сказал Блэкторн. — Этой ошибки я больше не повторю. Не люблю, когда меня принимают за дурака. И зачем тебе понадобилось разбивать голову Тавернеру? Удивляюсь, почему ты не нашла сначала меня.
— Я нашла, — созналась Жаклин, не подумав, стоило ли ей это говорить.
Какое-то мгновение он молча смотрел на нее.
— Наверно, я слишком крепко спал.
Жаклин с удивлением почувствовала, что краснеет. Оказывается, ее еще можно смутить! И это после всех испытаний, которые она прошла?!
— Да, спал ты крепко, — сказала она.
— Если тебе стало скучно, — издевался Блэкторн, — ты вполне могла к нам присоединиться.
Это оказалось последней каплей. В ней как будто что-то взорвалось. Не думая больше ни о чем, Жаклин бросилась на него… Минутой спустя она лежала на сиденье напротив, а он, навалившись на нее всем телом, железной хваткой сжимал ее запястья. Ей было трудно дышать, она судорожно хватала ртом воздух. Блэкторн ухмыльнулся, глаза его неожиданно потемнели. У нее вдруг мелькнула мысль, что ощущать на себе вес его тела гораздо приятнее, чем быть распластанной под тушей толстухи-гусыни.
— Однако к тебе вернулись силы, — заметила она с горечью.
— Ты что, действительно настолько глупа, что надеешься одолеть меня? — спросил Блэкторн. — Последний раз, когда ты на меня бросилась, я был еле жив, меня выворачивало день и ночь. Это ослабит любого, но, к счастью, только на время.
— Жаль, что я тогда не убила тебя!
— Не надоело тебе талдычить одно и то же? Конечно же, ты об этом жалеешь, мы оба это знаем. Но факт остается фактом. Как и то, что теперь ты в моих руках. Тебе не спастись от меня, как бы ты ни старалась.
— Слезь с меня! — злым голосом сказала Жаклин.
Какое-то время он, прищурившись, смотрел на нее, а затем, усмехнувшись, еще сильнее прижал свои бедра к ее телу. Жаклин почувствовала, как он возбужден, и ее охватила паника. Она попыталась сопротивляться, но, разумеется, безрезультатно.
— Не хватит ли тебе на сегодня? — сквозь злые слезы спросила она. — В кровати с этой девкой ты выглядел пресыщенным.
Блэкторн шевельнулся, и она испытала незнакомое ей доселе ощущение, которое затруднилась бы определить.
— Ты даже представить себе не можешь, как трудно меня пресытить, — ответил Блэкторн и прижал свои губы к ее губам.
Ее так уже целовали — нечасто, но целовали. Он терзал ее губы, пока они не раскрылись в ответ; его язык проник к ней в рот властно и грубо. Жаклин не двигалась, надеясь, что она не будет ничего чувствовать и сумеет уйти в себя, как это уже много раз бывало. В душе ее существовало заветное местечко, куда она прятала свою боль и отчаяние. Убежище, единственная ее защита…