Месть подана, босс!

Лакс Айрин

Глава 7. Давид

В моей жизни бывали разные неприятности. И величина досады от того, что они случались именно со мной, тоже бывала разной. От лёгкого раздражения, что по какой-то причине не сумел купить ту самую машину, до отчаянной злобы из-за новой травмы, приведшей к завершению спортивной карьеры. Но сегодняшний день побил все рекорды. Казалось бы, ничего серьёзного. Каждый день с другими людьми случается нечто подобное. Случается, но с другими. И не всё разом.

А сегодня у меня сложилось ощущение, что кто-то усердно трясёт мешок с неприятностями над моей головой.

Одну за другой. Мда… А ещё эта неумёха! Кто её вообще принял на работу? Не помню, чтобы я проводил с ней собеседование. Но утром она сидела с таким невозмутимым лицом и так наивно хлопала глазами оленёнка Бэмби. И лопотала… Предыдущая секретарша позвонила, пригласила на собеседование, потом кто-то с важным видом ткнул её носом туда и туда, якобы посмотрел на то, как она хорошо справляется, и милостиво махнул рукой – остаёшься. Даже бумажку с распечатанным приказом и моей подписью показала. Да мало ли, что я подписываю? После тридцатой бумажки перестаёшь обращать внимание на текст.

Самое интересное, что в тот судьбоносный день, когда Оленёнка приняли на работу, меня не было, как и в несколько предыдущих дней. По описанию новенькой, с ней говорила то ли юристка, то ли бухгалтер. Но те посмотрели на меня удивлённо, только юристка сказала, что помнит, как новенькая приходила, но якобы уже всё было решено. Хрен пойми, что творится.

Что-то тут нечисто. Кто-то ведёт грязную игру. Другую мадам я бы выпнул в два счёта. А эту оставил. Стало любопытно… И пусть подвох я чувствую всей своей кожей, но у Оленёнка такие честные глаза, когда она смотрит мне в лицо, что я начал сомневаться, а не мерещится ли мне всякое?

Но поглядывая за ней же со стороны, думаю: нет, не мерещится. Какая-то она нестабильная. То дура дурой, глупость которой достигает вселенских размеров, то быстро и ловко выполняет все поручения. Нет, всё-таки что-то здесь нечисто. Хотя, вполне может быть, что всё устроено стараниями предыдущей секретарши. Ткнула пальцем в первое попавшееся объявление, пригласила эту девушку, навешала ей лапши на уши, состряпала все бумаги. И свалила. Сука.

Ладно, по сравнению с предыдущей, Оленёнка ещё можно потерпеть. Наверное. Что за нахрен? Прицепилось прозвище… Или всё-таки нет. Ещё не решил. Нет, что-то меня в ней настораживает. И лицо показалось смутно знакомым. Я с ней трахался? Не помню. Девок всегда было много.

Даже когда сошёлся с Лизонькой Светлицкой. Поначалу всё было многообещающе: яркая пара, совершенно непересекающиеся интересы. В отношениях нет ничего хуже дрязг на почве перекрёстных интересов в карьере. У нас было не так. Я гонял мячи по полю, а она корчила мордашку перед камерами. Так глупо и тупо, что сериалы с её участием смотреть было невозможно. Как-то глянул одну серию, потом полдня тянуло проблеваться и расхотелось трахаться с благоверной ровно на сутки. Потом заставил себя выкинуть впечатления из головы и, кажется, ещё куда ни шло. Но иногда вот эти идиотские рожицы, словно у мартышки, всё равно проскальзывали в её мимике. Бр-р…

Ну, и дебил ты, Марков. Сам же выбрал жену актрису, натуру творческую и увлекающуюся. Настолько увлекающуюся, что закрутить интрижку с партнёром по сцене для неё было вполне естественно. Да и я тоже не носил свой член в неприкасаемом чехле. Свободные отношения, главное, имущество общее не заводить.

Но с этим у Светлицкой проблем не было. Богатенькая семейка. Светлицкая и сама могла заниматься всем, чем угодно, но захотела корчить рожицы. Да и похрен, пусть бы и дальше корчила. Всё равно наши отношения быстро потеряли новизну и остроту ощущений, но удобно, да. Очень удобно… Главное, не светить своими трусами перед камерами, как мы оба решили по молчаливому согласию.

Разойтись в итоге всё равно пришлось, потому что Светлицкая, по её словам, встретила ту самую настоящую любовь, а не её суррогат. В общем, Лизонька с счастливым лицом и восьмой неделей беременности понеслась в новую жизнь. Флаг ей в руки…

– Марков! – гаркнул прямо в ухо Савелий Смирный, мой приятель.

– Не ори, Савва! – поморщился я.

– А по-другому ты меня не слышишь, – усмехнулся друг и махнул официантке, чтобы та принесла ещё выпивки. – Ты начал слишком много думать, – продолжал друг, уставившись на меня.

Теперь точно не отстанет.

– Да так, новая секретарша напрягает, – нехотя сказал я.

– Ха! Так они для того и нужны. Чтобы сначала напрягать, – подмигнул друг, – а потом расслаблять.

– Не, не то… Мне кажется, я её где-то видел, но не могу вспомнить.

– Не помнишь, пялил тёлку или нет? Записывать надо. Я тебе всегда говорю.

Савва помахал перед моим лицом своим смартфоном.

– Всех тёлок не запомнишь, – продолжил учить меня уму-разуму друг, – но если всё записано и сфотографировано… Залез, поискал по имени, посмотрел на фоточку… Всё, соска, тут ты уже была, иди дальше!

– Прекрати тыкать в меня своей мемориальной доской. Я эту доску тебе на кладбище потом установлю, чтобы все знали великого Савелия Смирного, поимевшего… Какая у тебя сотня пошла?

– Рано подводить итоги года, – скромно заявил приятель и добавил, – хочешь, я у себя посмотрю? Может быть, я её трахал? Как зовут?

– Да пошёл ты, – отмахнулся я.

– С чего это вдруг? Сам же знаешь, некоторые тёлки как переходящее знамя. С одним потрахалась, потом к другому перепрыгнула. Соскам похрен, им лишь бы засветиться около знаменитостей.

Я засомневался.

– Имя говори, я уже загрузил файл со списком.

– Варягина, – нехотя вымолвил я.

– Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, – фальшиво пропел Савва и уткнулся в свой смартфон.

Ожидание затянулось.

– Ну?

– Не гони волну! – огрызнулся приятель. – У меня база данных необъятная… Варягина… Оп! Есть Варягина.

Я не поверил своим ушам. И испытал какое-то необъяснимое разочарование. Я, конечно, допускал мысль, что новенькая и могла пересекаться со мной раньше, но почему-то очень не хотелось знать, что Савва оприходовал Бэмби. Бля, вот опять…

– У меня и фотка есть… Ничего такая, да, – послышался голос приятеля, – губёшки рабочие, сразу видно.

После слов приятеля раздражение проняло меня аж до самой глотки.

– Ну, покажи, что там у тебя? – нетерпеливо вырвал у Саввы телефон.

– Поосторожнее, Марков. Я бы тебе и сам дал посмотреть…

Я посмотрел на экран. Вгляделся в фото девушки: чёрные смоляные волосы, узенький нос, явно вылепленный умелой рукой пластического хирурга, пухлые губы.

– Варягина Марина. Отчества не записывал, – протянул Савва.