Месть скорпиона
Шрифт:
Сейчас или никогда.
Он быстро перебежал дорогу и скатился по ступенькам к пляжу.
Теперь он в безопасности.
Лучше заночевать здесь, под мирную мелодию моря. Здесь его никто не найдет.
Он раскатал коврик и спальный мешок, справил нужду и улегся досыпать остаток ночи. Было очень холодно, но в спальнике он быстро согрелся.
Засыпая, Винс подумал, что никогда нельзя экономить на спальных мешках.
Такое вложение себя оправдывает.
Разбудил его дождь. Холодные легкие
Винс открыл глаза и увидел песчаную пустыню, а за ней – темно-серое море. Поблизости сидела черно-белая дворняжка, она поводила в воздухе носом и явно не знала, как ей отнестись к присутствию Винса.
Винс проверил, здесь ли его чемоданчик со всеми вещами. Благодарение богу, он оказался на месте.
Так что же случилось прошлой ночью?
Он припомнил все события, в результате которых ему пришлось провести ночь на пляже.
Черт-те что… просто… невероятно.
Да уж.
Который час?
Десять минут девятого.
Винс очень устал и хотел спать, но остаться здесь дольше значило искушать судьбу. К тому же дождь усиливался.
Винс вылез из спального мешка, свернул его вместе с ковриком и поднялся по ступенькам к набережной. На приморском бульваре было малолюдно. Кругом тишина и покой.
Винс пошел в направлении Форт-Кресент, а затем по боковой улочке к своей машине. Он проехал несколько кварталов и повернул на Белгрейв-роуд. Накануне он приметил в этом районе несколько дешевых пансионов и решил заглянуть в один из них, позавтракать, выспаться и на остаток дня залечь на дно.
Мотель «Гнездышко» подходил для этого как нельзя лучше. Это была обшарпанная гостиничка с облезлой вывеской и запущенным палисадником. Мигающий неоновый знак возвещал: ЕСТЬ СВО-ДНЫЕ МЕСТА.
Миссис Теребихер, тучная тетка лет шестидесяти с лишним, с выжженными перекисью волосами и сигаретой в углу рта, радушно приветствовала Винса. Разумеется, для вас наша лучшая комната, просторная, на втором этаже прямо над входом.
– Вы можете даже загорать на балконе на солнышке, золотко. Если оно тут когда-нибудь выглянет. Пожалуйста, идите и устраивайтесь, – сказала она, – а я приготовлю вам замечательный омлет-ассорти.
Винс пояснил, что он только что приехал из Бристоля в поисках подходящего жилища, поскольку авиакомпания, в которой он работает, намерена командировать его сюда в качестве своего представителя.
– Боже, как это интересно, милый. Потрясающе любопытно.
После завтрака и душа Винс завалился спать и проспал часов до трех, когда его разбудил звонок мобильного телефона. Это был Сид.
– Ну как самочувствие, сынок?
– Нормально, Сид. Даже отлично, – ответил Винс, у которого просто не было сил, чтобы подробно объяснять, что произошло накануне.
– Насчет твоей просьбы. Могу дать тебе имя и адрес.
– Давай, – сказал Винс, потянувшись к прикроватному столику за записной книжкой.
– Малый по имени Леонард
– Ага. Адрес?
– Полуподвал, Перси-стрит, 33, Рамсгейт.
– Тридцать три?
– Да, точно. Хочешь, чтобы мы навели о нем справки?
– Да. Попытайтесь. А я попробую с этого конца.
– Идет.
– До связи.
– Заметано, Винс.
Винс набрал один-девять-два и попросил номер телефона Типпера. Номер ему дали, и он записал его к себе в блокнот.
Он послюнявил грифель и на отдельной страничке написал следующее:
Повидать Кэнди Грин.
Навести справки о Типпере.
Поговорить с Эвелингом по поводу Типпера и расклада на воскресенье.
Выходить сегодня за порог и тем более разгуливать по городу было неблагоразумно. Гораздо предусмотрительнее отлежаться, а завтра встать пораньше. Посмотреть, как будут развиваться события.
Будет новый день.
Винс проснулся в десятом часу утра, а когда принял душ и позавтракал, было уже половина одиннадцатого.
Он вышел из гостиницы и прогулялся до угла, а потом по набережной, чтобы убедиться, что никто за ним не следит. «Хвоста» не было. Сегодня он был вольной птицей.
Затем Винс сел в машину и доехал до Итон-роуд, а оттуда направился на юг по Рамсгейтскому шоссе, чередуя подъемы и спуски, столь характерные для ландшафта острова Занет. Небо было сплошь затянуто облаками, казалось, вот-вот пойдет дождь.
Винс остановился на дороге А254, не доехав немного до высокого железнодорожного виадука, и развернул карту, чтобы найти адрес Типпера. До нужной улицы было недалеко: оставалось миновать еще два-три поворота, а затем налево и вверх, на холм.
Он надел черные очки и, приехав в Рамсгейт, припарковался, не доезжая нескольких кварталов до дома Типпера.
Перси-стрит оказалась грязноватой поздневикторианской улицей с шедшими сплошным рядом домами с цокольными этажами. Район был настолько запущен, что здесь не нашлось места даже для самых дешевых пансионов, к тому же расположен слишком далеко от проторенных путей. «Форды», «воксхоллы», парочка небольших грузовых фургонов да старый БМВ были припаркованы по обе стороны улицы – каждой машине, какую ни возьми, было на вид не меньше десяти лет. Белого «Мерседеса-универсала» на горизонте не наблюдалось.
Цокольный этаж, где находилось полуподвальное обиталище Типпера, выглядел обшарпаннее, чем все прочие. Перед парадной дверью стояли металлические мусорные баки и валялись черные пластиковые мешки с отбросами, а дверь выглядела так, будто кисть маляра не касалась ее со времен последней коронации.
Занавески были задернуты, так что заглянуть внутрь не представлялось возможным. И занавески, и само окно были очень грязными. Типпер явно не был приверженцем солнца и свежего воздуха, равно как не был образцово-показательным жильцом.