Месть смотрящего
Шрифт:
– Нет, Александр Алексеевич, я ведь в городе как частное лицо, не в командировке, да и дело у меня – у нас – деликатное, и я бы не хотел подключать к нему местную милицию. Нужен надежный и конфиденциальный источник. Вы же меня понимаете?
Александр Степанов, который как раз ждал звонка Ваньки-Борща и не собирался долго занимать свою мобильную линию, решил по-быстрому закончить этот разговор.
– Ладно, подполковник, свяжитесь с моим офисом, пусть вам Ленка, моя секретарша, найдет Моню…
– Как, простите?
– Монина Гришу. Оставьте свой контактный телефон, он вам позвонит, сошлитесь
Моня пообещал Беспалому все разузнать к вечеру. Встречу назначили в холле «Прибалтийской»: Беспалый не хотел вести по телефону долгий разговор и попросил составить список адресов для передачи ему лично в руки. Без четверти шесть Беспалый уже стоял у подножия гранитной лестницы и ждал.
Он сразу обратил внимание на сутулого мужчину в очках, с палкой, который сидел на скамейке в сквере перед гостиницей. Профессиональная привычка вертухая все фиксировать взглядом и бессознательно отправлять увиденное в память сработала и на этот раз. Беспалый отметил про себя, что густые усы слишком нарочито закрывают едва ли не всю нижнюю часть лица, а коротенькая бородка придавала лицу легкую асимметрию, но не придал увиденному особого значения. Он отвернулся и стал разглядывать виднеющиеся вдали портовые краны.
Когда Беспалый снова повернулся к скверу, сутулого мужчины уже не было. И он сразу позабыл про усатого, потому что его внимание привлек спускающийся к нему по лестнице крепкий парень со сложенным листком бумаги в руке.
Беспалый машинально взглянул на часы. Три минуты седьмого.
Чтобы не навести Шрама и его бойцов на Варяга раньше времени, хитрый Беспалый назвал Моне десяток питерских телефонов – их он просто выписал из справочника «Желтые страницы», среди которых был и контактный телефон Варяга.
Теперь у него был нужный адрес.
Ехать пришлось на Московский проспект.
Александр Беспалый быстро нашел нужный дом. Но подниматься на четвертый этаж в 16-ю квартиру не рискнул. Осмотревшись по сторонам, подполковник приметил сидящего на дворовой скамейке мальчугана лет двенадцати. Беспалый подозвал его к себе и достал из кармана червонец.
Глава 21
Ваши документы!
Милиционер мазнул взглядом по его лицу и, отделившись от колонны Гостиного двора, уверенным шагом пошел на сближение. Варяг внутренне напрягся, готовясь к худшему.
Худшим было то, что мент мог прямо сейчас, на шумной питерской площади, попросить его предъявить документы, а затем к чему-нибудь прицепиться. В Петербурге ретивая ментура на улицах свирепствовала не так, как в Москве, – паспорт у первого встречного, козырнув издевательски, не требовали, – но с этим старшим сержантом, кажется, придется вступить в разбирательство.
Варяг, не глядя на приближающегося милиционера, привычно нащупал в кармане куртки пистолет. Он собрался уже было вбежать в поток людей, устремившихся в двери универмага, как милиционер его окликнул:
– Мужчина! Минуточку!
Старший сержант подошел вплотную и, козырнув, представился:
– Старший сержант Воробьев. Предъявите ваши документы!
Сохраняя холодное
– Все сразу, товарищ сержант?
– Желательно паспорт, – не отреагировал на шутку мент.
Варяг полез во внутренний карман и выудил паспорт на имя Прошечкина Валерия Викторовича, 1959 года рождения, уроженца Москвы. Паспорт был чистый, его нашли в сумке пьяного владельца на Московском вокзале. Сумку «подобрали» вокзальные щипачи, которые загнали паспорт за полсотни баксов скупщику. От скупщика паспорт перекочевал к надежным людям, а уже от них – к Гепарду, который позавчера и вручил Варягу потертую книжицу.
Старший сержант, с первого взгляда определивший, что слегка потертый паспорт – не фальшак, полистал его, проверил прописку и стал внимательно изучать три дня назад приклеенную фотографию Варяга в бутафорских очках и усах.
Сержант удовлетворенно кивнул и вернул паспорт владельцу.
– Вы недавно в городе?
– Не так чтобы, – ответил спокойно Варяг. – В отпуск вот приехал, давно не был в городе на Неве. А что?
– Да вы похожи на одного деятеля, объявленного в розыск, – простодушно ответил старший сержант и откозырял. – Извините.
Варяг кивнул и быстро смешался с толпой. Итак, его побег все-таки скрыть не удалось – Беспалый объявил его в розыск… Значит, вся эта бутафория с усами и очками – не напрасная предосторожность, чутье опять его не подвело.
Он вошел в магазин и двинулся по длинному торговому ряду. Встреча с ментом несколько нарушила его планы. Сегодня он собирался отправиться к «Прибалтийской», где находился офис одной из легальных фирм Шрама и где ему надо было оставить «гостинец».
Гепард вызвался сам отнести «гостинец», но Варяг твердо отклонил его предложение. Он знал, что Шрама сейчас в офисе нет. По его просьбе Гепард еще вчера позвонил ему, и секретарша привычно сообщила, что Александр Алексеевич в командировке и будет, скорее всего, через неделю.
И Варяг решил, что самое время отправиться туда лично.
Слова старшего сержанта его озадачили. То ли мент так просто сболтнул, чтобы загладить свою оплошность – ну чего это он полез проверять документы у добропорядочного москвича-отпускника, – то ли по городским и областным УВД и впрямь уже пустили Варягову фотографию анфас и в профиль. Очки и усы, конечно, неплохой камуфляж, но ведь он не оборотень – внешность нельзя изменить до неузнаваемости, а на пластические операции, как когда-то, времени нет.
Варяг был вынужден действовать в одиночку, потому что он пока еще не понял, кто из надежных людей остался в Питере после зимнего разгрома воровской верхушки и после убийства Пузыря, которого он сам когда-то поставил здесь контролировать Шрама. Гепарда он пока тоже не хотел нагружать без особой нужды. Тот по его просьбе проворачивал кое-какие подготовительные дела в городе, но его можно было непосредственно подключать к делу только после того, как он сам все разузнает.
Теперь Варяг решил не рисковать. Если он и впрямь объявлен в розыск, значит, питерская милиция наверняка получила особое предупреждение: они знали, что Варяг рано или поздно объявится в северной столице. И маскироваться надо теперь по-серьезному.