Месть тигра
Шрифт:
«Мы погибнем, а виноват будешь ты».
Он не знал, что наговорил им Бэк, и не знал, чего Верховный Совет добивался, выманивая Наследников, но понимал: если Фэн с Ви окажутся правы, он просто не выдержит. Поэтому за мгновение до того, как вылететь на поляну, он вытеснил из мыслей образ медведя и обернулся летучей мышью. Раз он не может напасть на них прямо, придётся просто прогнать.
Поляна окрасилась серым – цвета пропали, оставив одни лишь оттенки. Но он прекрасно всё видел – даже лучше, чем ожидал, – и каждый шорох, каждый рык, каждый вой и писк, казалось,
Солдат закричал и попытался отбросить его, но Саймон успел увернуться. Когда солдат пошатнулся, выронив меч, Саймон перелетел ко второму с неистовым визгом.
Третий не стал дожидаться нападения бешеной летучей мыши. Он скрылся среди деревьев, а раненые солдаты тёрли глаза и лицо, а их крики эхом разносились в тихом лесу. Саймон довольно смотрел, как они, спотыкаясь, убегают в противоположную сторону. Лисица бросилась за ними, кусая за ноги, а в темноте раздалось рычание её соплеменников, и Саймон осознал, что эти солдаты к своим не вернутся.
– Закончил?
Фэн, снова обернувшийся филином, тихо ухнул с ветки дерева, и Саймон поднялся к нему.
– У меня не было выбора, – сказал он, не собираясь оправдываться. – Я прослежу, чтобы за нами не было хвоста.
– Уж давай, потому что ты только что подписал нам смертный приговор, – сказал Фэн, раздражённо взъерошив перья при взгляде на залитую кровью поляну.
– Расскажем всё Бэку? – спросила Ви с ветки над ними. Несмотря на совиный облик, она показалась совсем маленькой и испуганной, и хотя Саймон понимал, что ему должно быть стыдно, совесть молчала. Он не мог жалеть о содеянном, когда слышал, как лисица внизу успокаивает своих малышей.
– Нет, – сказал Фэн, устремив на Саймона пронзительный взгляд. – Мы ничего ему не расскажем. Это останется между нами. А если что-то случится…
– Всё будет нормально, – сказал Саймон. Но по коже пробежали мурашки от бесчисленных взглядов животных, скрывающихся в лесу, потому что он понимал: его слова здесь мало что значат.
Они вернулись в Убежище поздней ночью, три часа летая кругами, меняя облики и прячась среди деревьев, кустов и полчищ насекомых. Вход в пещеру охраняли дозорные, но они молча прошли мимо, обменялись взглядами, а потом спустились по винтовой лестнице в глубины горы.
В длинной пещере, служившей Наследникам спальней, стояла тишина, нарушаемая лишь похрапыванием, сопением и вздохами. Саймон давно к ним привык, а потому устало прилёг на циновку, и мышцы отозвались болью.
Но время шло, а уснуть не получалось. То ли он выспался за день, то ли ноющее тело не давало расслабиться, то ли стоило лишь чуть-чуть задремать, как в ушах раздавался отчаянный писк лисят. И сколько бы он ни лежал с закрытыми глазами, не шевелясь, сон всё не шёл и не шёл.
Звяк!
Саймон нахмурился. Металл ударился о камень совсем рядом – так близко, что он мог дотянуться до источника звука. Но руки
Он наконец-то забылся некрепким сном, проваливаясь в глубины подсознания. Но рядом вновь что-то звякнуло, и тут же раздался тихий скребущий звук.
Саймон растерянно обернулся, оглядывая пол рядом с циновкой. Кошачьим зрением он заметил полёвку, бегущую прочь с чем-то большим и круглым в маленьких лапках. А за ней…
За ней тянулась цепочка.
Цепочка карманных часов.
Всякая усталость испарилась, пульс подскочил, а в голове заметались мысли. Он хотел броситься за полёвкой и отобрать часы, но голос разума заставил на секунду остановиться.
Часы украли не просто так, а причина могла быть только одна: хранящиеся внутри Осколки Хищника. Вор, видимо, подслушал их разговор с Ноланом. И хотя это мог оказаться кто угодно, у Саймона был главный подозреваемый.
Аноним.
Стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не спугнуть полёвку, Саймон превратился в таракана и пополз за ней. Слабый звон цепи, волочащейся по земле, заглушал случайные шорохи его лапок, и Саймон старался не подходить слишком близко, чтобы не попасться ей на глаза.
Вскоре мышь проскользнула в дверную щель, и Саймон думал, что она обернётся человеком – Наследником, Бэком, может, даже самим Анонимом. Но нет; к изумлению Саймона, воровка тихонько выдохнула, опустила часы на землю и потащила их за цепочку.
Неужели это была настоящая мышка? Или тот, кто скрывался за ней, попросту осторожничал? Саймон крался за ней, вжимаясь в тёмные углы и избегая тусклых огней коридора, и в конце концов воровка остановилась у приоткрытой двери. Только это была не просто дверь, а та самая, про которую говорила Суюки. Куда Наследникам нельзя заходить.
Окончательно убедившись, что за кражей стоит Аноним, Саймон последовал за полёвкой. Он думал, что теперь-то она точно превратится, но то ли мышь вовсе не была анимоксом, то ли решила не сдаваться на полпути, потому что продолжила тащить часы вниз по склону, уходящему всё глубже и глубже в недра горы. Тянулись минуты, а Саймон всё полз и полз за ней следом, стараясь не шуметь.
Он не знал, сколько прошло времени, но вдруг его охватило странное чувство. Искра в груди медленно затухла, и в какой-то момент он осознал, что тараканье тело увеличивается. И вовсе не потому, что он сознательно решил сменить форму, нет – шестеро лапок сами по себе превратились в руки и ноги, а хитиновый панцирь исчез, и он снова стал человеком.
Камень Судьбы где-то рядом.
Сбитый с толку, он огляделся во тьме, но ничего не увидел. Только услышал шорох карманных часов и понял, что мышь – теперь уж точно настоящая – тащит их дальше.
Саймон осторожно пошёл следом, касаясь рукой прохладной стены. По спине тёк пот, и он старался контролировать дыхание, чтобы не спугнуть животное. Обычно он не боялся замкнутых пространств, но стоило только подумать о толщине камня, окружавшей его, и горло сдавило паникой. Одно землетрясение, и всё будет кончено.