Месть в ажурных чулках

Калинина Дарья Александровна

— Это ты виновата! — поспешила обвинить Киру Лариса, едва девушки остались одни.

— Что ты мелешь! — вознегодовала Кира. — Я его не убивала! Я его вообще не знаю!

— Может быть, и так, — кивнула Лариса. — Только тут мы все равно по твоей вине оказались. Если бы не ты со своим идиотским человеколюбием, то этот тип благополучно окочурился бы у нас во дворе, не доставив этим никому ни малейшей неприятности.

— Какая ты жестокая! — попыталась усовестить ее Кира. — А еще художница!

— С чего ты взяла? — безмерно изумилась Лариса.

— Конечно,

жестокая! — кивнула Кира. — Разве мы могли бросить полуживого человека? Мы же не знали, что ему уже все равно.

— Да нет! — перебила ее Лариса. — Я не о том. Ты почему решила, что я художница?

— А разве нет?

— Нет, — ответила Лариса. — Какая из меня художница? Так, жалкий подмастерье. Только и умею, что копии делать.

И она как-то особенно печально усмехнулась, а в уголках ее рта залегли скорбные складки.

— О чем мы вообще говорим! — ужаснулась в этот момент Кира. — Нам надо думать, как мы будем отмазываться перед ментами.

— А что тут такого? Мы же ни в чем не виноваты! — распахнула Лариса глаза.

По правде сказать, они у нее были не бог весть какого размера. Но после пережитого стресса Лариска здорово похорошела. Бледность, как ни странно, была ей к лицу.

— И раз не виноваты, то скажем им чистую правду, — предложила она Кире.

— Ты хоть иногда думаешь прежде, чем говорить? — воскликнула Кира, буквально хватаясь за голову. — Правду! Только представь, что подумают о нас менты, если мы им расскажем, как сначала тащили труп к тебе на пятый этаж без лифта, потом обратно вниз, а потом везли его на такси. И все это лишь для того, чтобы вернуть мужчину под отчий кров.

— А ты думаешь, что он уже тогда… — начала Лариса, но голос ее подвел, и ей стоило огромного усилия, чтобы закончить фразу, — что он уже тогда был мертв?

— Думаю, — мрачно кивнула Кира и задумчиво добавила: — Очень даже думаю.

И после тягостного раздумья она произнесла:

— Нет, менты ни за что не поверят, что мы сразу же не поняли, что имеем дело с хладным трупом. Решат, что мы над трупом измывались. Нельзя им про наши перемещения рассказывать.

— А что же мы им в таком случае скажем?

Но сколько девушки ни силились, они так и не сумели придумать подходящей версии, которая бы дала достаточно убедительный ответ на вопрос о том, почему они столько возились с коченеющим телом Ваго.

— Может быть, сказать, что мы обе были по уши влюблены в него? — предложила Лариса. — И просто не имели душевных сил расстаться с телом близкого нам человека?

— Ты же сама говорила, что раньше не знала этого человека! — укоризненно посмотрела на нее Кира. — Выходит, врала?

— Так и есть! — воскликнула Лариса. — Ничего я не врала. Не знаю я его и не знала!

— Менты не дураки, — покачала головой Кира. — Примутся задавать наводящие вопросы: как познакомились, да где вместе бывали, сколько времени знакомы. И мигом просекут, что мы врем.

— Да, — согласилась Лариса. — Могут докопаться, конечно.

— И потом, ты не забывай, — предостерегла

ее Кира. — Парня-то, похоже, убили. А если мы заявим, что были обе в него влюблены, то менты заподозрят, что мы сговорились и убили его из ревности. И с трупом возились, потому что надеялись избавиться от него, а вовсе не из теплых чувств к покойному. А то еще заявят, что мы собирались надругаться над мертвым любовником в каком-нибудь особо изощренном виде. И для этой цели просто выбирали себе уголок поукромней.

— Какой ужас! — окончательно посерела Лариса. — Просто ужасный ужас!

Но появившиеся вскоре менты первыми же своими вопросами доказали, что это она еще мягко выразилась. Потому что менты, не найдя в квартире покойного ничего для себя интересного, пожелали отправиться вместе с подругами в тот самый дворик возле их дома, где встретил свои последние минуты несчастный Ваго. При этом они явно преследовали собственную зловещую цель.

Они собирались спихнуть это убийство на ментов того отделения, на территории которого случилось преступление, о чем им и сообщили по рации. Те, хотя к дому подруг и приехали, но изо всех сил упирались и отказывались от такого подарка, мотивируя это тем, что никто не может гарантировать, когда и где именно скончался несчастный гражданин Ваго.

— Может быть, девки его до дома благополучно дотащили, а там он и скопытился, — заявил один из ментов из районного отделения подруг.

— Но преступление произошло все равно в вашем районе! — стояли на своем первые менты.

И при этом обе враждующие между собой партии, как ни странно, сходились только в одном. Они ни на грош не верили двум честным девушкам. И основной уликой являлась все та же злосчастная бумажка с адресом Ларисы, которую девушки неосмотрительно оставили возле тела Ваго и которую нашли первые менты.

— Посмотрите, нет ли тут чего-нибудь странного, на ваш взгляд, — предложил Ларисе один из оперов, прибывших на предполагаемое место преступления, то есть в квартиру Ларисы.

— Нет, все вещи на месте, — задумчиво произнесла Лариса. — Цветы тоже.

Цветы, о которых говорила Лариса, росли в горшках, живописно разрисованных консервных банках, старых кастрюлях, обмотанных серебристой фольгой, и прочих емкостях. И занимали они в квартире у Ларисы все подоконники и вообще хорошо освещенные места.

Кира и сама любила различные домашние растения. Но все же такое их обилие показалось ей странным. Видимо, Лариса была очень одинока, и разведение и уход за цветами являлись для нее своеобразной психотерапией. Тем временем Лариса закончила осмотр своего жилья.

— Вроде бы все в порядке, только знаете, очень странно… — задумчиво произнесла она. — Меня не было почти сутки, а бокал на столе стоит влажный. И еще початая бутылка грузинского вина… Знаете, я такого не покупала.

Кроме всего прочего, Лариса никак не желала признаться в том, что шампанское, нашедшееся у нее в холодильнике, принес ей покойный ныне Ваго. Равно как и в том, что она вообще его у себя принимала.