Месть. Разрывая душу
Шрифт:
себя открыть глаза. Ведь наверно в раю так красиво. Но, то, что я увидела, оказалось адом.
Трэнт лежал на полу. По кафельной плитке растекалась лужа крови.
Не веря своим глазам, я зажмурила их. Запах крови ударил в нос. Тошнота снова подступила
к горлу. И в этот момент я потеряла себя. Лишь только яростный крик, вырвавшийся из моей
груди, звучал в ушах.
Все было в крови. Я чувствовала её металлический привкус и не могла этого вынести. Не
сейчас, когда
луже крови.
«Нет! Боже! Нет! За что?! Почему так?! Почему!!!?»
Руки Карлоса ослабили хватку, и я упала на пол. Медленно, трясясь все телом, я подползла к
Трэнту. Схватив его за руку, я судорожно стала трясти его. Я просила его очнуться, но он не
шевелился. Я готова была умолять Трэнта! Я кричала, что прощу его. Пусть он только
очнется и все будет как раньше. Но ничего не происходило. Его рана в груди продолжала
кровоточить. А моя душа разрывалась.
Все повторялось... Все снова повторялось. Темнота вокруг сгущалась, и это было слишком
тяжело. Все что я могла видеть это алые пятна перед глазами. Как в ту ночь, когда я потеряла
родителей...
Невыносимая боль в груди взорвалась вспышкой. И я больше не чувствовала, не видела, не
слышала. Все померкло. Свет погас. Погасла моя жизнь.
Глава 11
Эмили
«Первая стадия – отрицание»
Отрицание это один из защитных механизмов человека.
Мы созданы так, что пытаемся отгородиться за высокими заборами неверия, от самых
страшных моментов жизни. Только мы не знаем, что делать, когда отрицать больше нечего.
Когда вся, правда - вот она, перед тобой, на ладони. И тогда мы задыхаемся от понимания, которое сокрушает последнее живое, что было в твоей душе.
Я видела бездыханные тела своих родителей. Я отрицала это, столько сколько могла. Но
сознание не подвластно. Я лишилась своего света, мира, спокойствия в тот день. Я осталась
одна и это пугало меня больше всего. Страх это самое отвратительное чувство, которое
слишком тяжело уничтожить. Трудно избавиться…
Но как оказалось, ничего невозможного нет... Трэнт помог мне преодолеть этот страх. Он
оказался тем, кто справился с моей болью, заглушил её. Он стал тем единственным,
благодаря которому я хотела дышать полной грудью.
Только все это оказалось иллюзией, обманом и предательством...
Картина того как Трэнт истекает кровью, лежа на кафеле, была перед глазами. Родители, которые так же были мертвы не шли из головы. Все перемешалось, навалилось друг на друга.
И этого невозможно было преодолеть. Слишком тяжело. Слишком много страха. Слишком
много боли.
Я снова
становилось только хуже.
Острая боль проходила по всему телу и концентрировалась в самом центре – моем сердце. Я
никогда еще не испытывала такого чувства. Оно было больше, объемнее и ранило сильнее. Я
понимала, что не могла так рыдать из-за человека, который должен был меня убить, но и
сделать ничего с собой не могла. Глупое сердце! Жалкое никчемное сердце, которому просто
не прикажешь. Не заставишь его забыть, о том кому подарила свою душу и тело.
И может быть, было бы действительно проще покинуть этот мир. И я хотела этого как тогда, когда видела своих мертвых родителей. Сейчас я тоже не хотела жить. Но я дышала, а пульс
отбивал бешеный ритм, прогоняя кровь по венам со страшной скоростью. И все мои надежды
были напрасны. Я снова буду жить, и нести этот крест на своих плечах. Я снова буду
разрываться на мелкие куски. Я буду ходячим трупом, подобием человека. Только так я могла
сказать о времени, которое проведу без них... без него... И это будет длиться покрайней мере
пока я не узнаю причину, того что заставило Карлоса заказать мое убийство.
***
Резкий запах ударил в нос. Ладонью попыталась прикрыть лицо от этой вони, которая при
вдохе окутала мои легкие, но мне не дали. Чья-то рука ухватила за запястье и крепко сжала. Я
содрогнулась от испуга и распахнула глаза, встречаясь с ухмыляющимся лицом Карлоса.
Я хотела чтобы все что было оказалось лишь кошмарным сном, но его присутствие доказало
что это не так. Это горькая правда. Правда жизни... моей жизни...
Рвота подступила к горлу, а из глаз брызнули слезы, которыми я не могла сейчас управлять.
Прикрыв рот ладонью, чтобы не дать крику вырваться наружу, я отвернулась от мужчины,
лишь бы, не видеть его перед собой. Не видеть человека, который на моих глазах убил
Трэнта.
Когда мы были еще детьми, мне нравился Карлос. Он был замечательным другом. Всегда
заступался за меня в школе. А когда мы выросли, то стал одним из тех, кто был мне дороже
жизни. Нет, я его не любила как мужчину, хотя он этого очень хотел. Я никогда не могла
переступить чувства родства с ним. Ведь его отец был моим крестным. Я считала Карлоса
братом. А он с возрастом стал смотреть на меня как на настоящую женщину.
Его знаки внимания иногда просто раздражали. Он был назойливым, упертым. Не давал и
шагу вступить, всегда находился рядом или наблюдал за мной со стороны. Не подпускал ни