Месть. Разрывая душу
Шрифт:
Сколько бы я не утверждал и не просил, пытаясь убедить Дока в том, что чувствую себя
отлично, он не слушал ни единого моего слова. Он продолжал настаивать на том, что я
должен быть под наблюдением. Но он не знал всего, что произошло по моей вине. Он мать
его просто не догадывался, какое дерьмо я сотворил! И это приносило адскую боль.
День за днем, я продолжал сходить с ума от того, что не мог ничего сделать. От того, что
должен был лежать посреди этой белой палаты как овощ.
–
И я сделал, так как она просила. В последний раз, когда я сопротивлялся, меня привязали к
этой больничной койке, как сумасшедшего, чего теперь я совсем не хотел. Поэтому я вел себя
более спокойно в надежде что, в конце концов, мой организм сможет справиться со всеми
болячками как можно скорее, и я смогу покинуть эти стены.
– Хорошо, мистер Хардман. Ваши показатели практически все в норме. Единственное это то, что ваше легкое работает сейчас не в полной мере. Я сообщу об этом доктору, который вас
наблюдает и он назначит вам дополнительную терапию.
Я не ответил ей ни слова, просто кивнул. Девушка, поджав губы, продолжала смотреть на
меня.
– Я... только... гм... Мистер Хардман, я желаю вам скорейшего выздоровления, а судя по
вашим показателям, вы в скором времени сможете уже вставать с кровати и делать
небольшие прогулки по парку клиники. Сейчас мне нужно сделать вам перевязку. Вы можете
почувствовать небольшую боль и дискомфорт, поэтому прошу вас, не бойтесь.
Если бы я мог себе это позволить, то я бы рассмеялся, глядя прямо в лицо этой девчонке. Она
говорила о боли, только она не представляла, что на самом деле происходило внутри меня.
Ни кто из этого гребаного персонала не знал, что внутри меня адским пламенем выжжена
пустота.
Я лишь чуть-чуть поморщился, когда она заставила меня сесть в кровати, чтобы снять
повязку и обработать наложенные швы на моей груди. Та боль, которая была причинена
моему телу, была несравнимой с той, которая пронизывала меня до кончиков пальцев на
ногах и всю мою чертову душу. С силой сжал челюсти, чтобы не ляпнуть ничего лишнего и
позволил девушке делать свою работу.
Она медленно снимала бинты и замирала при каждом прикосновении к моей коже. В
очередной раз, когда она коснулась моей спины, её пальцы задержались чуть дольше, чем
раньше.
Я повернулся, чтобы понять, в чем дело, но девушка тут же, оторвала свою руку от моей
спины и смущенно опустила глаза в пол. Её щеки залились румянцем.
Наверно если бы я был все тем же Трэнтом, который имел холодный механизм вместо сердца
и безжалостный разум, то давно бы завалил эту девицу к себе на койку и убрал всю
невинность с её лица к чертовой
Эмили. Она перевернула все внутри меня. И больше нет этому возврата. Я не стану
прежним... Никогда...
– Простите, мистер Хардман, - прошептала медсестра извиняясь.
И снова я ничего не ответил. Я прекрасно знал, как влиял на женщин. Как они пускали
слюни, только глядя на мой обнаженный торс. Но сейчас меня это не волновало. Я не видел
ничего кроме просто живого человека ни в ком вокруг меня. Я не чувствовал ни грамма
похоти или совсем крошечного желания, все мои чувства принадлежали только одной
женщине.
Девушка больше не произнесла ни слова, она быстро сменила повязку и выбежала из палаты.
Оставшись один на один со своей совестью и болью, я уставился в белый потолок, желая
хотя бы на время прогнать все мысли из моей головы.
Лишь лекарства, которые безошибочно влияли на мой организм, позволили забыться, и мои
глаза через какое-то время закрылись. Я погрузился в беспокойный сон, который преследовал
меня все эти дни, с тех пор как я потерял Эмили.
Сквозь сон я слышал шум, который с каждой секундой становился громче и громче. Я
открыл глаза в тот момент, когда в палату ворвалась разъяренная Алексис. Все еще не отойдя
ото сна, я не мог разобрать её слов.
Девушка с яростью в глазах бросилась в мою сторону. Взмахом руки она ударила меня в
грудь, выбив весь воздух из легких. Я сел в кровати, обхватив грудную клетку ладонью, чувствуя сильную боль в легких. Пытаясь сделать вдох, я испустил смешок и вдохнул
поглубже.
Следом за ней ворвался Картер, который пытался остановить девчонку, схватив её за плечи.
Но она продолжала вырываться из его рук.
Как только туман в моем сознании рассеялся, я мог услышать её голос пропитанный
ненавистью и отвращением.
– Черт, Картер пусти меня, я прикончу этого сукина сына!!!
– Нет, Алекс, сейчас ты ничему не сможешь помочь, а только сделаешь хуже!
– Мне плевать! Слышишь, мне плевать! Этот поддонок не достоин того чтобы вдыхать воздух!
Каждое её слово было пропитано ядом. Я первый раз видел её в таком состоянии. И я знал, что она была права. Каждое слово, было истиной, которую я должен был принять как
данность, как неминуемое наказание.
– Отпусти её, Карт, - произнес я, все еще нуждаясь в глотке воздуха.
– Прости, дружище... Я должен был рассказать ей. Ты же знаешь, какая она упрямая.
Картер убрал руки от Алексис и провел ими по волосам шумно выдохнув при этом. Алекс
продолжала стоять на том месте, где её удерживал раньше Картер. Лишь её взгляд был