Месть
Шрифт:
Он замолчал, теребя свою шапку в руках и поглядывая то в сторону своих, то на меня, как-то нерешительно переминаясь с ноги на ногу. Видимо, опасался народец простой подходить ко мне, чтобы забрать своего так нужного им камнетеса.
— Давай, давай, мужички, забирайте болезного, нечего ему тут на земле валяться, — произнес я, отходя от жертвы и давая им возможность без опаски подойти к своему. — Молодцы, что пришли, а то я не знал, что с ним делать.
Косматики, бубня и опасливо поглядывая в мою сторону, обступили Арму, подхватывая его на руки и вновь напролом, через кусты, удаляясь, куда-то в темноту, видимо к дороге, где стоял их обоз. Уже через
— А ты чего к своим не побежал? — Я жестом показал Тине, чтобы она возвращалась за сброшенным рюкзаком. — Аль не боишься, что опять Белая придет?
— Не-е, господин маг. — Мужик наконец-то опять нахлобучил свою измученную шапку на голову. — Она два раза за ночь не приходит. Раз уж в эту ночь ушла, то три, а мож четыре ночи поспим спокойно, стало быть.
— И давно эта страхолюдина за вами ходит? — Я стал обходить кругом поляну, пытаясь рассмотреть хоть какие-то следы на земле. Тут и гадать нечего, за ними призрак идет, уж очень хорошо они его знают, да и я бы давно узнал о таком жутком непотребстве у себя под носом, была бы нежить местной.
— Да уже зим шесть, мож семь как. — Мужичок опасливо приблизился на пару шагов ко мне. — Страшно сказать, сколько народу извела лютая. Оттого и нет у нас уже давно работы постоянной, сюда в надежде перезимовать пришли. Люд разный бает, что барон тутошний строить любит, даже по зиме не сидит сиднем, рук пустых без дела не любит, да и монетой не жаден. Кто честь по чести работает, всегда будет накормлен.
— Воистину слухами земля полнится, — прошептал я себе под нос, так ничего и не находя на земле. — В Лисий Хвост по дороге где-то за половинку от часа дойдете, там правда уже не пустят, а вот завтра поутру барон вас примет.
— А вы, ваша милость, знакомы с ним? — Мужик с надеждой заглядывал мне в лицо. — Правду люд говорит, привечает он мастеровых?
— Ну. — Я смерил его с головы до ног взглядом, вскинув бровь. — Коли и вправду мастера, да не лежебоки, то работу завсегда найду вам.
— Найду-у-у… — протянул он, вновь скидывая шапку. — Так вы, стало быть, ваше благородие, и есть барон фон Рингмар? Мы к вам, получается, идем?
— Да, я и есть тот самый Ульрих фон Рингмар, к которому вы шли. — Покивал я его словам.
— Вы уж поймите, ваша милость, не сами мы привели напасть эту в ваши земли, она сама за нами увязалась! — Он упал передо мной на колени. — Вы уж сжальтесь, уже снега не сегодня-завтра пойдут, не гоните нас, горемык! Мы уже никак никуда не успеем, если прочь велите идти!
— Успокойся и встань. — Я кивнул появившейся с нашим рюкзаком Тине. — Гнать не буду, коль и вправду руки не из задницы растут, а даже если и оттуда, то даже таким работа всегда найдется. Вас вообще сколько в артели?
— Да пять десятков осталось, в добрые времена лучшей артели во всем королевстве не сыскать было, у самого короля во дворце строили и облагораживали покои, да вот гадость нам эта дорогу перешла. С тех пор и народ разбегается и заказов толковых все меньше да меньше. — Он поднялся с земли.
— А главный кто? Он в обозе остался? — Я растер замерзающие руки.
— Лер Фава голова у нас, он мастер от бога! — Глаза его сверкнули действительно уважением. — Он и мрамор умеет резать, и балки там всякие, распорки, да фундаментную часть посчитать может! С нами не пошел, так то из-за сына своего, Белая пожрала младшего, с тех пор и лежит, не поднимаясь, а отец в заботах всегда у его постели!
—
При посторонних ничего не сказала, но по взгляду понял — «не одобрямс» госпожа телохранитель мое решение, впрочем, все же выполнила, растворившись в темноте. А мы же с мужичком направили свой путь через рощу к дороге, где остановился основной обоз строителей.
— Тебя-то самого как зовут? — Я пропустил его вперед, пристраиваясь следом и поднимая повыше свой импровизированный посох, освещающий нам путь.
— Армус, ваше благородие, я столяр, сызмальства по дереву режу, дерево чую и не последний мастер во всем королевстве! — бросил он не оборачиваясь. — Я и картину могу собрать из дерева, и узоры какие затейливые вывести на наличники али еще куда.
— Давно в артели? — Идти по густо заросшему кустарником леску было неудобно.
— А то! — Хмыкнул он. — Родился в артели. Мой отец еще служил семье Рах. Артель-то одна из старейших, тут многие так, мы считай все одна семья, со стороны почти и не берем никого.
Другого, наверно, и ожидать не следовало, уж очень здесь все дико. Сплошные гильдии, никаких тебе училищ или техникумов, от отца к сыну, из поколения в поколение. Если ты родился горшечником, то сапожником тебе уже никогда не стать. За деньги и по знакомству могли взять чьего-то отпрыска на обучение в мастеровые. А артели так вообще не что иное, как одна большая кочующая семья, этакий аналог гильдии ремесленников. Идут из города в город, то там беря заказ, то в другом месте, иногда, если стройка затянута, оседая на пару лет, потом по окончанию вновь снимаясь и отправляясь в путь. В такой артели, как правило, всегда был кто-то один из мелкого дворянства, чтобы на уровне можно было принимать хорошие заказы на замки или башни аристократии. Вот и в этой артели непосредственно главой являлся некий Фава Рах, получивший хоть и наследный, но ни к чему не обязывающий титул лера, не дающий ему ничего, кроме вежливой приставки. Хотя, судя по замечаниям Армуса, он здесь у них был чем-то вроде инженера на предприятии, ведя все строительные расчеты, беря на себя не только управление, но и риски по возведению и монтажу конструкций.
Миновав наконец рощу, спустились по пологому голому холму, выходя к дороге, стараниями местных правонарушителей отсыпанную битым камнем и кирпичом, из-за чего к этому времени не превратившуюся в сплошной поток грязной «муляки», раскисшей под осенними дождями. Пройдя еще немного вперед, увидели походные костры и толпившийся народ, занятый обустройством среди составленных вместе тентованных телег.
Нас, похоже, ждали, народ расступался, учтиво кланяясь мне и о чем-то тихо перешептываясь. Видимо, пришедшие наперед уже успели обрисовать случившееся в роще, а отсутствие бойкого Армуса, видимо, сказало им о возможном скором прибытии гостя. Прошли пару повозок, выходя к большому главному костру лагеря, у которого уже на поваленном бревнышке восседало с десяток степенных седоволосых и длиннобородых мужичков, видимо старшие, либо же наиболее уважаемые мастера. Что меня удивило, так это наличие детворы и хорошего контингента женщин. Хотя чего я удивляюсь? Каменотес же не камнями питается или же столяр древесиной, кто-то должен и поесть приготовить, и обстирать, да и что другое, без чего жизнь не мила на белом свете, куда же без них то, барышень?