Месть
Шрифт:
— Прости, пожалуйста, что я тебя так разволновала, — проговорила она, опустив голову, а затем снова посмотрев в глаза Джону. — Я была просто в трансе. Сразу же после того, как вы уехали, я села в машину и собралась по шоссе ехать домой. Потом я сообразила, что еду в противоположную сторону, в это время я уже успела проехать полдороги до Лос-Анджелеса. Я свернула на параллельную дорогу и заблудилась. Потом, когда я снова выбралась на шоссе, то попала в автомобильную пробку. — Чувствуя на себе взгляды посторонних людей, Лили положила руки на плечи Джона, неловко обняла его и отступила назад. — Я собиралась позвонить,
Кивком головы она поздоровалась с полицейскими, дав таким образом знать, что заметила их присутствие, и поспешила к Шейне. Девочка была бледна, глаза ее словно остекленели, под ними обозначились темные круги. Она была завернута в одеяло, из которого торчало только лицо. Из горла Шейны вырвались сдавленные рыдания и всхлипывания, когда Лили подошла и обняла ее обеими руками, положив голову дочери к себе на плечо. Шейна потеснее прижалась к матери и просунула голову ей под мышку, как она делала это, когда была совсем маленькой.
Женщина-полицейский оказалась несколько полноватой блондинкой, впрочем, форма придавала излишнюю солидность ее фигуре, волосы были стянуты сзади в пучок, карие глаза выражали озабоченность и сочувствие. Однако на ее лице застыла привычная маска представителя власти.
— Я офицер Толкингтон, миссис Форрестер, а это офицер Трейвис.
Мужчина отошел подальше, к двери в гостиную, и поднес ко рту портативную рацию, собираясь говорить. Затем он, очевидно, изменил свое намерение и вернулся в столовую.
— Простите, я могу воспользоваться вашим телефоном? Мы разослали оповещение о розыске вашего автомобиля, и нам надо отменить его. Все сообщения, касающиеся этого происшествия, зашифрованы, поэтому не волнуйтесь, что каким-то образом посторонним станут известны ваши имя и адрес. Вот почему я хочу воспользоваться вашим телефоном, по рации это не удастся сохранить в тайне, — пояснил он, стараясь блеснуть перед Лили своим профессионализмом.
В то время как она спокойно сидела около Шейны и гладила ее по голове, в ее мозгу происходила бешеная скачка идей и мыслей. Мысли обгоняли друг друга с быстротой молнии. Им придется поехать на место происшествия, чтобы собрать вещественные доказательства и сделать фотоснимки. Представив себе, как они прямо от двери увидят на полу рассыпанное содержимое папок, она вновь почувствовала, как на ее горле смыкается невидимая петля. Клинтон знал, что она взяла папки домой. И вероятно, следователь, который будет вести дело об убийстве, позвонит Клинтону и даже, быте может, спросит его о папке. Ей надо сделать так, чтобы папка приобрела такой же вид, в каком она была, когда Клинтон отдавал ее ей. Это означало, что надо было снять копию с вырванной страницы полицейского донесения и вложить его в папку. Ей надо уничтожить любую улику, которая может как-то связать Клинтона с этим преступлением. Кроме того, она станет подозреваемой — подозреваемой, у которой нет алиби.
Отпечатки пальцев. Прежде чем пускать полицию в дом, ей надо позаботиться о том, чтобы стереть отпечатки пальцев. Как долго он находился в доме? Что он там успел потрогать? Что бы ни утверждали свидетели, отпечатки пальцев — это единственное надежное доказательство ее причастности к убийству.
Полицейский
— …Кроме описания, нам необходимо обсудить с вами, миссис Форрестер, некоторые детали совершения преступления, при котором вы присутствовали, — говорила она громко, стараясь привлечь внимание Лили.
— Простите, — сказала Лили извиняющимся тоном, — я вас не очень внимательно слушала. Я… Я совсем не спала в эту ночь. Джон, ты не нальешь мне чашку кофе? — Она тут же ощутила аромат свежесваренного кофе и на мгновение удивилась, почему Джон сразу не предложил его ей.
— Нет, вам нельзя пить кофе, вы же несомненно понимаете, что тем самым вы уничтожите очень важные вещественные доказательства. Ваш муж вкратце рассказал нам, что именно произошло.
— Я жевала после этого жевательную резинку, так что вещественных доказательств во рту у меня уже и так нет, во всяком случае, мне так кажется, — возразила Лили.
— Ну, хорошо, я повторю, то, что уже было сказано. Шейна здесь в общих чертах, в основном, обрисовала нам внешность нападающего, и мы уже передали в эфир ориентировку, основываясь на ее показаниях. Теперь мы хотим составить полное описание и отчет. После этого мы отвезем вас и вашу дочь на обследование в госпиталь в Плезант-Вэлли.
— Естественно, — согласилась Лили.
В разговор вмешался офицер Трейвис. Он жевал жвачку, и чавкал, и чмокал во время разговора. Этот высокий и темноволосый мужчина словно излучал вызов и казался Лили настроенным несколько враждебно. На его лице была написана скука, казалось, он с удовольствием бы уехал, предоставив своей напарнице заняться всей этой бумажной волокитой, пока он позавтракает в каком-нибудь приятном месте.
— Нам нужны ключи от дома, который вы снимали, чтобы его могли осмотреть эксперты, — сказал он.
Лили выпрямилась, отметив промах дознавателя.
— И мне имело бы смысл присутствовать на месте преступления, когда там будет работать группа экспертов. Я смогу показать им те места, где побывал преступник. Там больше вероятность, что они найдут стоящие вещественные доказательства. После того как мы с дочерью закончим проходить обследование, я немедленно позвоню и встречу подразделение экспертов в доме. — Она вложила в эти слова весь доступный ей сарказм. — Вы согласны со мной, не правда ли, офицер Трейвис?
— Это нормальный план, — произнес он, смакуя жвачку. Ее попытки поставить его на место были попытками мухи, сидящей на спине у слона, погонять его.
Трейвис был из тех полицейских, которые не моргнут глазом, если им сообщат, что изнасиловали мать Терезу. Такой никогда не станет сержантом. Глядя на его черные ботинки, Лили подумала, что в их носках находятся железные шипы. Ей приходилось рассматривать дела о жестокости тех, кто не мог устоять перед своей натурой, тех, кто, не будь у них в кармане полицейских удостоверений, вполне мог бы закончить свои дни в тюрьме.