Месть
Шрифт:
Макрон ожесточил взгляд: - Я заслужил это кровью. Перерезал кучу разгневанных германцев и вывел нашу центуриюу обратно через реку Рейн после того, как наш центурион был убит во время набега.
Гермес на мгновение замолчал, прищурив глаза на Макрона. Потом вытер губы тыльной стороной ладони: - Трахни меня Юпитер, если это не настоящий Римский Герой. - Он повернулся к здоровенному мужчине рядом с ним и слабо улыбнулся.
– Ты слышал это, Курсор?
Его спутник рассмеялся и покачал головой. Гермес снова посмотрел на Паво.
– Вот почему ты проиграешь,
– Гай Кальпурний Курсор.
Паво нахмурился. Он вспомнил это имя из далеких гладиаторских Игр: - Бывший чемпион, победивший Тетраита, Мясник из Вифинии?
Гермес торжествующе кивнул: - Он самый. С его знаниями и моим умением я сокрушу тебя. Он взглянул на Макрона, и в его глазах мелькнул угрожающий блеск.
– Может быть, ты захочешь присоединиться к этому парню и его отцу в загробной жизни, солдат.
Макрон шагнул к Гермесу, ощетинившись от гнева: - Я не желаю слушать таких подонков, как ты. Он склонил голову в сторону толпы. - А теперь сваливай обратно в ту дыру, из которой ты вылез вместе со своим толстым тренером.
Курсор рванулся вперед и ткнул пальцем в Макрона: - Ты не имеешь права так разговаривать с Гермесом. Он Чемпион Рима и вольноотпущенник. Прояви к нему должное уважение.
– Оближи сперва мою задницу, - прошипел Макрон. Курсор сердито посмотрел на него. - Твой Гермес - шестифутовый мешок с дерьмом, который убивает любого, кого Император ставит перед ним, чтобы посмеяться над толпой. Вольноотпущенник он или нет, но он ниже любого долбанного раба. Судя по его виду, я бы сказал, что в нем больше говна, чем мяса.
Курсор набрал полную грудь воздуха и бросился на Макрона. В тот же момент Гермес опустил плечо, чтобы нанести удар Паво. Прочитав ход, юный гладиатор отпрыгнул от Чемпиона. Полусумасшедший от ярости, переполненный маниакальным желанием убить человека здесь, на улице, на глазах у обожающих его поклонников, Гермес протянул руки и схватил Паво. Затем Чемпион издал глубокий взрывной рев и швырнул его на ближайший рыночный прилавок. Резкая боль пронзила позвоночник Паво, когда он упал на ряд безделушек. Статуэтки и дешевые браслеты покатились по плитам. Толпа расступилась вокруг двух гладиаторов с пронзительным криком тревоги. Паво попытался подняться из-под развалившегося прилавка, но Гермес мгновенно набросился на него, ударив ногой в бок. Горячая боль пронзила его ребра.
– Отойди от него! - загремел Макрон, опрокинув Курсора и ринувшись к Гермесу, и с диким ревом повалив его на землю. Временно ошеломленный атакой, Гермес скорчился под тяжестью коренастого солдата. В то же время Паво выбрался из-под обломков и приложив руку к голове, почувствовал, как что-то горячее и липкое спутывает его волосы. Он отдернул руку и увидел, что его ладонь обмазана кровью. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Курсор бросается на Макрона, его глаза были полны ненависти.
– Макрон, берегись!
Когда Макрон взглянул вверх, Курсор обвил рукой шею солдата, оторвав его от Гермеса. Задыхаясь, Макрон пнул тренера гладиатора, ударив его ногой в пах. Курсор согнулся в агонии, отпустив Макрона. Оптион развернулся и нанес ему удар снизу, который точно попал Курсору в челюсть. Тренер гладиатора ойкнул. Раздался глухой треск, когда его челюсть сломалась. Его рот отвис, а глаза закатились.
– Попался, предатель, - прорычал он.
Откуда-то из толпы раздался внезапный крик, отвлекший двух гладиаторов. Борясь с жгучей болью в макушке, Паво взглянул мимо Гермеса и увидел горстку мужчин из городской когорты, прорывающихся сквозь толпу. Они использовали свои тяжелые деревянные посохи, чтобы расчистить путь, и окружили гладиаторов и их тренеров. Мгновением позже из бурлящей толпы появился офицер, командующий когортой.
– Достаточно!
– возмутился он, когда его люди оттащили Макрона от сбитого с толку Курсора, а еще двое схватили Гермеса и оттащили его от Паво. Когда офицер увидел Гермеса, он на мгновение потерял дар речи, с явным восхищением глядя на гладиатора.
– Я ведь уже видел, как ты сражался на Арене… Ты же Гермес! - воскликнул он.
Гладиатор кивнул: - Да, это я.
– Я был в толпе, когда ты победил этого иллирийского подонка Деметрия. Это лучшее владение мечом, которое я когда-либо видел. - Вспомнив свои обязанности, офицер быстро успокоился и щелкнул пальцами в сторону двух солдат, державших Гермеса.
– Немедленно отпустите этого человека. Так нельзя обращаться с легендой Арены.
Его люди выполнили приказ. Отвернувшись от гладиатора, офицер стал искать зачинщиков драки, и его взгляд остановился на Макроне. – А. ты. Забирай своего гладиатора и отправляйся с ним в Имперский лудус. Мы не хотим, чтобы такие, как вы, создавали здесь проблемы.
– Уберите от меня руки! - прогремел Макрон, вырываясь из рук удерживавших его стражников. Его ноздри раздулись от ярости, когда он сердито посмотрел на офицера.
– Эти ублюдки ворвались сюда с кулаками. - Он указал на Гермеса и Курсора.
– Парень и я дали им то, что они заслужили.
– Лжец! - крикнул голос из толпы. - ТЫ, т олстый ублюдок начал это первым.
Другие фанаты Гермеса выкрикивали свое согласие. Офицер взглянул на них, прежде чем снова повернуться к Макрону и сморщил лицо.
– С того места, где я стою, вероятнее всего, что ты напал первым. Что касается торговца, то я позабочусь о том, чтобы им был составлен счет на возмещение убытков. Его возместят из твоих доходов.
– Драку начал Гермес!
– Мне плевать, - возразил офицер.
– А теперь убирайтесь отсюда, или я прикажу вас обоих бросить в Мамертин, где вы сможете провести ночь в этой вонючей дыре вместе с крысами.
Макрон вздрогнул от этой мысли. Бормоча себе под нос проклятия богам, он пронесся мимо Курсора и махнул своему юному подопечному следовать за ним, пока охранники рассеивали толпу. Некоторые зрители стекались в близлежащие таверны, встроенные в цокольный этаж аркады, чтобы наполнить вином кувшины, которые они принесли с собой. Другие стали искать игорных дельцов, чтобы сделать ставки на соперничающие команды перед запланированными гонками на колесницах. Паво легонько положил руку на сочащуюся рану на голове и сморщился от боли. Когда он пошел за Макроном, Гермес шагнул вперед и преградил ему путь, превратив свое рычание в гротескную ухмылку.