Месть
Шрифт:
Кирстен никому не сказала о записке, полученной ею перед самым отъездом из Нового Орлеана. Теперь она была уверена, что ее написал сам Кемпбел. Но если он действительно мог доказать, что она убила Анну, как говорилось в записке, то почему до сих пор не сделал этого? Чтобы продолжать мучить ее? Возможно, ибо ничто не заставляет так страдать, как обвинение в убийстве. Кирстен понимала, что, несмотря на угрозы, у Кемпбела не было доказательств, и она сожалела, что не сохранила записку и не могла показать ее
Сейчас они с Лоренсом сидели в празднично украшенном офисе производственного отдела, обсуждая заново пересмотренный график. Вокруг звонили телефоны, работали принтеры, приходили факсы и сотрудники перекликались громкими голосами. Некоторые отснятые сцены годились в дело, из других выбирали отдельные эпизоды, так что на сей раз составить график работ было сложнее, чем изначально. Ко всему прочему их могла подвести непредсказуемая погода.
— Значит, ты предлагаешь, — обратилась Кирстен к Мелвину, главному по производству, — чтобы мы, приехав в Новый Орлеан, сразу же отправились в дом на плантации и сначала отсняли сцены там?
Мелвин кивнул.
— Если мы этого не сделаем, — сказал он, — то рискуем попасть в самый разгар Марди грас.
— Ты прав, — согласилась Кирстен, просматривая снимки дома на плантации в Дубовой аллее, выбранного для съемок. Она с радостью предвкушала, как будет работать в этом месте, ибо дом был великолепен и стоял — что очень важно для съемок — на неосвоенной территории. — А ты что думаешь, Лоренс? — спросила она.
— По-моему, предложение разумное, — ответил он, взяв у нее фотографии.
— Ты говорил об этом с Маленьким Джо, Мелвин? — спросила Кирстен, усевшись перед ним на краешек стола и вытянув ноги. — Сможет ли он раздобыть для нас необходимое оборудование и бригаду во время Марди грас?
— Он говорит, что сможет, — ответил Мелвин, — и позвонит мне на этой неделе. Я не могу представить себе, чтобы Маленький Джо нас подвел. Думаю, если ему не удастся раздобыть то, что нам надо, на месте, он достанет это в Голливуде.
— Не разрешайте ему это делать, пока не переговорите со мной, — прервал его Лоренс. — И вообще пока ничего там не заказывайте, договоритесь только предварительно. То же самое относится и к заказу авиабилетов.
— Полагаю, что, принимая во внимание Марди грас, — возразил Мелвин, — нам придется договариваться более конкретно.
— Сначала поставьте меня в известность, — повторил Лоренс, смущенный слишком пристальным взглядом Кирстен. Он вернул Кирстен фотографии и рассеянно уставился на ее вытянутые ноги в длинных черных сапожках и обтягивающих бриджах. Затем, стараясь не встречаться с ней взглядом, удалился.
— Кажется, у него поубавилось энтузиазма, — заметил Мелвин. — Может, он хочет бросить всю эту затею?
— Нет, — Кирстен старалась придать своему голову уверенность,
— По правде говоря, только из-за него все стали такими раздражительными. Если он хочет выйти из игры, то должен предупредить нас об этом заранее. Многие ради этого отказались от другой работы.
— Он не собирается выходить из игры, — заверила его Кирстен. — Просто на него свалилась масса проблем. Так на Чем мы остановились?
Они еще более часа подробно обсуждали график работ, потом Мелвин сказал, что умирает с голоду, и отправился вместе с другими обедать.
Когда он ушел, Кирстен медленно побрела в свой офис, размышляя, стоит ли туда заходить.
Она знала, что там сейчас Руби. В последнее время она чувствовала себя не слишком уютно в ее обществе, особенно с тех пор, как Руби внезапно уверовала в Бога. По правде говоря, иногда это выглядело довольно комично, но когда тебя постоянно призывают покаяться в грехах, это раздражает. К тому же Кирстен казалось, что Руби в чем-то обвиняет ее. Однако беседы Руби со священником не только излечили ее от «кокосового бреда», но и избавили от пристрастия к джину.
Кирстен открыла дверь в офис и увидела, что Руби сидит там одна и читает Библию. Взглянув на Кирстен, она торопливо перекрестилась.
— Лучше бы ты не делала этого, Руби, — устало заметила Кирстен.
— Ищите Господа, пока Его можно найти, обращайтесь к Нему, пока Он рядом, — посоветовала Руби.
— О'кей, — сказала Кирстен, усаживаясь за свой стол. — Где Лоренс?
— В просмотровом зале, — ответила Руби, потом, молитвенно сложив руки и склонив голову, начала что-то бубнить себе под нос.
— Руби, тебе не кажется, что ты немного переигрываешь? — тяжело вздохнув, спросила Кирстен.
— Нельзя зайти слишком далеко по дороге, ведущей к Господу нашему, — вразумила ее Руби. — Я сейчас молюсь за тебя, Кирстен.
— Очень мило с твоей стороны, — заметила Кирстен, — но это отвлекает от работы.
Они помолчали. Кирстен проверяла по сценарию, не пропущены ли какие-нибудь эпизоды в графике, а Руби вернулась к чтению Библии. Заметив, что Руби как-то странно поглядывает на нее, Кирстен спросила:
— Тебя что-нибудь беспокоит?
— По правде говоря, да, — ответила Руби, засовывая в рот антиникотиновую жевательную резинку. Она откинулась на спинку кресла Лоренса, положила локти на подлокотники и сплела пальцы на груди. — Забывая о том, что было, и устремляясь мыслями к тому, что будет, я хочу сказать следующее, — зловещим тоном возвестила она.
Кирстен молча ждала продолжения.
Руби кивнула головой.
— Научись молчать, слушать и воспринимать услышанное, — посоветовала она. — Это сказал Пифагор, — пояснила Руби.