Местный обычай
Шрифт:
Он неуверенно протянул руку.
— Ты можешь поверить мне в этом, Энн?
Она легко прикоснулась кончиками пальцев к его руке.
— Да.
— Хорошо, — серьезно проговорил он. — Тогда давай уйдем отсюда.
Глава тридцать седьмая
В том случае, если клан теряет своего члена в результате действий человека, не имеющего родственных связей с этим кланом, то назначается цена возмещения. Такая цена справедливо учитывает род деятельности, возраст и положение в клане того человека, который был потерян. Приложенная
— Да, я понял. — Целитель аккуратно сложил руки у себя на коленях. — Для ребенка — забвение. И для вас также, если вы этого пожелаете, леди.
Энн обнаружила, что смотрит в яркие карие глаза.
Она нахмурилась, пытаясь привести в порядок мысли, которые казались замороженными и неуклюжими. Эр Том взял на себя все разговоры в кассе, легко расправившись с тем, что Энн туманно восприняла как гору бюрократических проблем. Он забронировал для них каюту-люкс на борту «Челды» — она помнила, как он сообщал ей об этом. Но сейчас она не в состоянии была вспомнить, говорил ли он ей еще что-нибудь.
Подумав немного, она решила, что они вполне могли уже находиться на «Челде», в том самом люксе, который забронировал Эр Том, хотя полет на шаттле совершенно испарился у нее из памяти. Единственное, что она помнила совершенно явственно, — это ту сцену в задней комнате в порту, где она убила человека и оставила его лежать на полу…
Целитель смотрел на нее, склонив голову к плечу. Лицо у него было внимательным и дружелюбным.
— Забвение, — едва сумела выговорить она, отстраненно заметив, что голос у нее сильно дрожит. — Вы можете заставить Шана забыть то, что случилось?
Целитель наклонил голову.
— Без всякого труда, леди. Мне это сделать?
— Так было бы лучше всего, — тихо проговорил рядом с ней Эр Том.
Она крепко прижала Шана к своей груди.
— Да, — неуклюже согласилась она. Мертвец все так же маячил перед глазами. — Если вы будете так добры.
— Прекрасно. — Он встал на ноги — крошечный человечек с копной кудрявых седых волос — и протянул руку. — Нам надо остаться одним, мне и Шану. Это не займет много времени.
Шан у нее на коленях сел прямее и устремил на крошечного мужчину потухшие серебряные глаза. А потом он вдруг зашевелился, пытаясь высвободиться из рук Энн.
— Красивые искорки! — объявил он, протягивая руку к Целителю. — Покажи мне.
Целитель улыбнулся:
— Обязательно.
Шан снова начал извиваться — и Энн разжала руки. Сын соскользнул у нее с колен и схватил Целителя за руку. Вдвоем они исчезли в соседней комнате.
— Энн? — В голосе Эр Тома звучала тревога. Она повернулась к нему. — А ты тоже примешь забвение?
Забыть… Ей хотелось забыть — отчаянно хотелось. Больше всего ей хотелось забыть то последнее мгновение, когда ее тело начало действовать независимо от сознания и… она убила человека. И она сделала это намеренно. Он угрожал жизни ее сына — и ее собственной. Он убил Джин Дела йо-Керу — он сам в этом признался — и разрушил здание факультета, когда только по счастливой случайности никто не погиб…
— Энн!
Эр Том положил ладони ей на плечи. Она
— А что случилось… случилось… с мастер-купцом?
Его пальцы разминали ей плечи, и их движения устанавливали ритм, противодействовавший ее дрожи.
— Она не должна тебя заботить.
— Ты ее убил.
— Нет. — Он снял одну руку с ее плеча и нежно приложил к ее щеке. — Это не понадобилось. Она убежала.
Он тихо наклонился и прижался губами к ее губам, нежно, с невероятной теплотой.
Слезы хлынули у нее из глаз. Она рванулась вперед, уткнулась лицом ему в плечо и крепко обняла его за пояс. Дрожь стала неудержимыми содроганиями, слезы перешли в рыдания, которые вырывались сквозь стиснутые зубы.
Эр Том обнимал ее, гладил ее по голове, по открытому затылку. Он говорил на низком лиадийском, восхищаясь ею, любя ее. По правде говоря, он едва замечал, что именно говорит, — знал только, что эти слова изливались из его души. Казалось, что звук его голоса ее успокаивает.
Буря прошла — неожиданно быстро, несмотря на ее силу. Дрожащая Энн обмякла у него в объятиях, прижавшись щекой к его плечу.
— Запомни за меня одну вещь, — хрипло попросила она, и тепло от ее дыхания коснулось его шеи.
Он еще раз погладил ее по голове.
— Что я должен буду вспомнить?
— Этот… Фил Тор Кинрэ. Ему нужно было основное доказательство — тот материал, которого не хватало в работе доктора йо-Керы. Я знаю… кажется, я знаю, где оно. — Она судорожно вздохнула. — Оно за плоской фотографией с… с овцеводами-аусами. У него в кабинете. Запомни это, Эр Том.
— Я не забуду, — пообещал он ей.
— Спасибо.
Она вздохнула и снова положила голову ему на плечо. Казалось, она стала немного спокойнее, хотя все еще продолжала дрожать.
Дверь соседней комнаты открылась. Целитель заговорил с непринужденностью человека, для которого в жизни почти не бывает неожиданностей.
— Ребенок спит. Если леди пройдет со мной, я посмотрю, чем ей можно помочь.
Она пошевелилась и убрала руки с его пояса. Эр Том сделал шаг назад, взял ее за руку и помог встать. Продев ее руку в свою, он довел ее до двери и передал Целителю.
— Я буду с тобой, — сказал он, с улыбкой глядя в ее любимое и измученное лицо, — когда ты проснешься.
Она ответила ему неуверенной улыбкой.
— Ладно, — пробормотала она и разрешила Целителю себя увести.
По лицу Целителя было заметно, как много сил ему пришлось затратить. Он с непритворной благодарностью согласился выпить рюмку вина и со вздохом опустился в придвинутое кресло.
Эр Том сел напротив него, пригубил вино — и отставил рюмку в сторону.
— Очень удачно, — проговорил Целитель, сделав пару глотков, — что ими удалось заняться спустя столь недолгое время после происшествия. Я не предвижу каких-либо осложнений для ребенка. Когда он выйдет из транса, воспоминание будет совсем смутным, как сон, а в течение следующих двух-трех дней полностью исчезнет. Леди, на мой взгляд, сможет вспомнить все случившееся, если будет существовать необходимость. У нее дисциплинированный ум и очень сильная воля. Если ей будет трудно сосредоточиться или появятся нарушения сна, сразу же обращайтесь ко мне. Я почту за честь ей помочь.