Место, где живут розовые пони

Елегон Веся

– Гражданка Смирнова, вы задержаны. Проследуйте со мной в участок.

– Но.. – только и успела произнести я, а полицейский уже достал наручники и, выкрутив мне руки, застегнул их за спиной.

– Наверняка вы в курсе, – луково-рыбное с нотками утреннего похмелья дыхание склонившегося к моему уху стража порядка долетело до меня и заставило скривиться от отвращения, – Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть и будет использовано против

вас в суде.

Затем полицейский грубо толкнул меня, заставляя направиться в сторону машины. В салоне полицейского авто было душно и пахло всё тем же – луком и рыбой, это не помогало сосредоточиться и понять, что собственно происходит? Постойте, а как же бабушка?

Но стоило мне дёрнуться, вспомнив о причине приезда, которая от перенесённого шока просто вылетела у меня из головы, автомобиль затормозил у полицейского участка. Значит мужик, скрутивший меня, настоящий блюститель закона, а не маньяк, как я уже успела надумать.

Меня достали из машины и довели до кабинета.

– Садись, – толкнув меня в сторону стула, стоявшего у стола заваленного папками, буркнул полицейский.

Он молча стащил с себя куртку, повесил её на крючок.

– Вы не можете просто так задерживать людей. Это незаконно, – я попыталась освободить руки, но застёгнутые на запястьях наручники заставили поморщиться от боли.

– Жди, – никак не отреагировав на мои слова, полицейский направился к двери.

– Вы меня совсем не слушаете?! – от возмущения голос сорвался. – За что вы меня задержали? Вы не имеете права… Это превышение полномочий! Хотите лишиться должности? – выкрикнула я в спину остановившегося на пороге мужчины.

– Переход дороги в не положенном месте.

– Что? – не поняла я.

Но ответом меня не удостоили. Грузная фигура скрылась за дверью. А я, подмываемая бурлящим внутри осознанием творящейся несправедливости, даже встала на цыпочки и прокричала вслед:

– За это не задерживают! И наручники не одевают… – уже тише добавила я и снова болезненно скривилась.

Запястья нещадно ныли. Возможно, они бы болели меньше, если бы я не пыталась вырываться. Но поведение стража порядка вызывало массу вопросов. Продолжая недоумевать, я огляделась. Низкие полки с пыльными папками, стол, лампа, чашка с недопитым чаем – всё какое-то затхлое. Так и веет безнадёгой.

– Не было печали… – выдохнула я. – А как же бабуля? Мне нужно позвонить. Наверняка я могу позвонить… – вспомнив фильмы, в которых бесконечно твердили о положенном заключённому звонке, поёжилась от мысли, что уже называю себя заключенной…

В этот момент дверь распахнулась. В кабинет ввалилась пара амбалов, правда в полицейской форме, но вот рожи у них были совершенно бандитские. Один из них оскалился:

– И

из-за этой мелкой весь кипишь?

– Ты бы меньше болтал, – огрызнулся второй и достал из кармана тёмный бутылёк и серый, явно не первой свежести, платок.

– Да ну вас… – недоверчиво хмыкнула я, живо припомнив другие сцены, тоже из фильмов только уже с похищением.

– Тише. Мы тебя не тронем, – уперев в меня бычий взгляд, бугай направился ко мне, на ходу смочив тряпку жидкостью из бутылки.

– Да. Мы тебя не тронем, – глуповато оскалился второй.

– Это не сработает, – вскочив со стула и пятясь назад, испуганно проблеяла я.

– Почему же? – схватив меня за ворот и резко опечатав меня в дверцы шкафа, который неожиданно возник за моей спиной, шикнул полицейский.

– Чтобы человек потерял сознание от х…

…хлороформа, понадобится много больше времени, чем показано в фильмах, хотела сказать я. Но нападавшие не нуждались в инструкциях. Грязная тряпка была прижата к моему лицу. Я возмущенно уставилась в глаза бритоголового громилы, нависшего надо мной. Но в итоге я всё-таки потеряла сознание. Скорее от удушья, чем от хлороформа.

Сквозь ватное вязкое оцепенение расслышала обрывки далёкого разговора.

– Какого чёрта… Почему она без сознания?

– Так ведь было приказано… доставить.. Вроде как этот… подарок.

– Какой к чёрту подарок?!

– Так у вас же эти… именины. Вот. От брата и от всех так сказать…

– Пошёл вон…

Раскатистое рычание многократно отразилось от стен и обрушилось на меня, как показалось, сразу со всех сторон. И я, видимо, снова провалилась в забытье, потому что, когда окончательно пришла в себя и открыла глаза, уже было тихо.

– Божечки… – простонала я, делая чудовищное усилие, чтобы принять сидячее положение. Перед глазами всё плыло. Я зажмурилась, потёрла лицо руками.

– Вот. Попей, – произнёс мужской с приятной хрипотцой голос, и что-то прохладное коснулось тыльной стороны прижатой к лицу ладони.

Убрала руки. Передо мной кто-то сидел на корточках. Лицо субъекта было размыто, а вот металлическая кружка, маячащая у моего носа, обрисовалась вполне отчётливо.

Ощутив чудовищную жажду, схватила её и мгновенно осушила. Вытерла губы, почему-то вдруг показавшиеся припухшими, и подбородок ладонью, протянула кружку обратно.

– Спасибо, – буркнула, одновременно пытаясь понять, где я и что происходит. Перед мысленным взором всплыла телеграмма… Поездка на автобусе. Куда?