Место нашей любви
Шрифт:
Он видел, как она его облизнула и стала посасывать. Зарычав, Вик согнулся, упираясь лбом в стол. Волна за волной прошлись по его телу, высвобождаясь, горячими каплями падая на пол.
Приятная слабость принесла долгожданный покой и здравомыслие. Вик не мог поверить, что повёл себя как мальчишка в период полового созревания. Линда сводит его с ума, ломая его выдержку, принося бурю эмоций, которые никто раньше не мог подарить ему. Вытерев руки салфеткой и застегнув брюки, Вик уже дернул ремень, как вдруг услышал тихие
Он обеспокоенно просматривал соседние камеры видеонаблюдения, вдруг он кого-то пропустил, пока был занят собой. Но никого и ничего подозрительного не увидел. А потом услышал очень слабый голос девушки.
– Сволочь, ненавижу! Только прилети, Вик. Я убью тебя. Кобель!
С облегчением выдохнув, Викрам откинулся на спинку кресла. Закинул руки за голову и радостно улыбался, поражаясь своей фаворитке. Соблазняет в открытую одного, авансы кидает другому, а лаская себя, представляет его. Его и только его! Маленькая кошка, которую нельзя приручить, если она сама этого не пожелает. А она желает, и только его.
Плакала Линда недолго, но очень жалобно. Её стенания могли растопить лёд безразличия в сердце любого. Подавшись вперед, Вик подпёр кулаками лицо, упираясь локтями о стол, самодовольно усмехнулся. Прислушиваясь к себе, удивился тому, что ему приятно смотреть на слёзы подопечной. Она страдала без него, скучала.
Обычно земляне или жутко боялись манаукцев, или презирали. Даже модифицированные женщины позволяли себе фыркать в его сторону. А Линда нет.
Протянув руку к монитору, Вик погладил сжавшуюся фигуру девушки.
Неожиданно в комнату вошла соседка Линды. Она с порога стала верещать, пытаясь узнать, что произошло. Хоть подопечная и доверяла своей подруге, но всё же не сразу решилась всё рассказать.
***
– Люсь, всё хорошо, - попыталась я взять себя в руки, дабы не пугать обеспокоенную подругу.
– Мои глаза прекрасно видят твоё «всё хорошо». Давай рассказывай, чего тебе жабы наговорили?
– Жабы тут ни при чём, - тихо прошептала, и поняла, что молчать сил больше не было никаких. – Я развратная девка.
– Да ты что? – сокрушённо протянула Люся, всплеснув руками. – А то ты этого не знала!
– Люся! Я тебе запрещала спать с унжирцем, понимаешь? Запрещала, пеклась о твоём моральном облике, а сама!
– Переспала с Ли? – в ужасе прошептала Люся, прижимая ладонь ко рту.
– Нет! Я… Я вчера провела ночь с ним! – выразительно протянула, выпучив глаза и указала пальцем вниз, туда где прятала альбом.
Люся поняла меня буквально и нагнулась, заглядывая под кровать. Но, не узрев никого под ней, выпрямилась, непонимающе
– С кем?
– С ним, Люся. С ним, - печально прошептала, смахивая наворачивающиеся слёзы. – А он, кобелина, на утро улетел. Даже не разбудил, как трусливый кобель свалил, поджав хвост.
– И не разбудил попрощаться? – изумилась подруга, я в ответ замотала головой.
– Козёл!
– И не говори. Все они одинаковые, только и надо, потыкаться и всё. Никакой ответственности, никаких претензий. Гуляй, детка. Ещё и записку написал, чтобы ждала его.
– Самовлюбленный индюк! – возмутилась Люся. – Только я так и не поняла, кто он-то?
– Не тупи, Люся. В альбом загляни и узнаешь, кто он! – воскликнула я, свесившись с края кровати, достала альбом и, раскрыв, сунула ей под нос рисунок.
– Да ты что!
– в шоке ахнула Люся.
– Мать, ну ты и дура! С уродом переспала!
– Сама ты… - слёзы вновь хлынули из глаз, а я завыла: - Я такая дура!
– Ну, поплачь, поплачь. Выплачешься, станет легче. А вечером пойдём в бар, подцепим лётчиков - залётчиков и устроим оргию, чтобы стереть все плохие воспоминания о нём.
– Если бы плохие. Люся, он такой! – продолжая рыдать, поведала я.
– Ничего, найдём ещё лучше. У унжирцев есть всякие интимные игрушки, можем прикупить что-нибудь интересненькое и попробуем.
– Нет, - выдохнула я, поражаясь умению Люси всегда меня выводить из депрессии, предлагая такие вот глупости. – Давай просто оргию с обычными земными парнями. Хватит с нас экзотики.
Радостно улыбнувшись, Люся похлопала меня по спине и встала с кровати, подбадривая:
– Не кисни, детка. Ты сейчас куда?
– Месть нонарцам устраивать, а ты?
– В архив, ну, а потом девчонок собирать. Оргия так оргия, а для неё требуется масштаб, - раскинув руки в стороны, подмигивая, показала мне этот самый масштаб Люся.
– Спасибо, подруга. Ты всегда знаешь, как мне помочь, - поблагодарила я её, посылая воздушный поцелуй.
Она его поймала и пришлёпнула себе на ягодицу, проказливо показывая мне язык.
Вот зараза, но любимая.
– Линда, ты же моя самая единственная подруга, остальные так. Я же для тебя всё сделаю, - сказала мне она на прощание и скрылась за входной дверью.
А я, скинув с себя платье, направилась в ванную, смывать с себя боевую раскраску и перевоплощаться в монахиню.
Чёрное нонарцы носят только на похоронах, поэтому надела юбку, подаренную мне сегодня. Чёрная водолазка с удлинёнными рукавами, замечательно сочеталась с бледностью моей кожи. Платка чёрного у меня не нашлось, поэтому спрятала волосы под выданный серый. Лёгкая спортивная обувь как нельзя лучше создавала образ забитой чёрно-серой моли. Усмехнувшись, направилась в часовню, молиться о благополучном выполнении задания.