Место под названием «Свобода»

Фоллетт Кен

Каждый имел свое мнение о Макэше, и образовались небольшие группы, заведшие свои отдельные разговоры по его поводу. Однако сэру Джорджу, как показалось, эта тема окончательно надоела. Он повернулся к Роберту и, сменив тон на шутливый, спросил:

– Ну, как тебе юная Хэллим, а? Маленькое сокровище, если хочешь знать мое мнение.

– Элизабет весьма темпераментная особа, – несколько двусмысленно отозвался о ней Роберт.

– Это точно, – со смехом сказал его отец. – Помню, когда мы застрелили последнюю волчицу в этой части Шотландии

лет восемь или десять назад, она настояла на том, что сама вырастит ее щенков. И расхаживала повсюду с двумя маленькими волчатами на поводке. Вы в жизни не видели ничего подобного! Егеря просто с ума сходили, утверждали, что однажды волчата подрастут, сбегут и станут опасны, но вот только они умерли, к счастью для нас всех.

– Из нее может получиться слишком своенравная жена, – с некоторым беспокойством заметил Роберт.

– Обожаю объезжать норовистых кобылок, – отозвался на это сэр Джордж. – Кроме того, за мужем всегда остается последнее слово, какой бы ни была жена. Ты мог сделать и гораздо более плохой выбор. – Он понизил голос. – Леди Хэллим держит свое имение как приданое для дочери. А поскольку все имущество любой женщины переходит к ее мужу, в день свадьбы все эти земли станут собственностью жениха.

– Знаю, – сказал Роберт.

Джей ничего не знал об этом, но не был удивлен: немногие мужчины согласились бы оставить обширное поместье во владении женщины.

Сэр Джордж продолжал:

– А в недрах Хай Глена должны залегать миллионы тонн угля – все не разработанные, но уже разведанные пласты ведут в том направлении. Девушка просто сидит на огромном состоянии, о котором не знает. Уж прости, если это звучит немного вульгарно.

И он ухмыльнулся.

Но это не развеяло обычного скептицизма вечно мрачного Роберта.

– Не уверен, что вообще нравлюсь ей.

– А что ей может в тебе не нравиться? Ты молод, скоро станешь богат, а когда я умру, унаследуешь титул баронета. Чего еще может пожелать девушка?

– Романтической любви, – ответил Роберт. Он произнес эти слова с неприязнью, словно говорил о какой-то неизвестной ему денежной единице, которой с ним пытался расплатиться чужеземный купец.

– Мисс Хэллим не может себе позволить романтических чувств.

– Кто знает? – сказал Роберт. – Леди Хэллим живет в долг, сколько я себя помню. Не вижу, почему бы ей не продолжать такую жизнь и дальше.

– Поделюсь с тобой секретом. – Сэр Джордж оглянулся, проверяя, чтобы никто не мог подслушать его. – Ты знаешь, что она заложила все свое имение?

– Это всем известно.

– Вот только я один выяснил, что ее кредитор не хочет продлевать сделки с ней.

– Но у нее всегда остается возможность одолжить денег у другого банкира, чтобы расплатиться с прежним, – возразил Роберт.

– Наверняка, – согласился сэр Джордж. – Хотя она еще не догадывается об этом. А ее финансовый советник не даст ей подсказки – уж об этом я лично позаботился.

Джею оставалось

только гадать – подкупом или угрозами удалось их отцу подчинить себе поверенного в делах леди Хэллим.

Сэр Джордж захихикал.

– Понимаешь теперь, Роберт, почему юная Элизабет не может себе позволить отвергнуть тебя?

В этот момент Генри Дроум покинул свою компанию и присоединился к троим мужчинам из семейства Джеймиссонов.

– Прежде чем мы сядем за ужин, Джордж, есть нечто, о чем я должен тебя уведомить. Я ведь могу свободно обсуждать деловые вопросы в присутствии твоих сыновей, не так ли?

– Разумеется.

– Проблемы в Америке действительно нанесли по моим финансам серьезный удар. Плантаторы не платят долгов, как я уже упомянул, и возникли другие проблемы. Боюсь, в текущем квартале я не смогу выполнить своих обязательств перед тобой.

Стало ясно, что сэр Джордж ссужал Генри деньгами. Обычно отец обходился с должниками практично и круто: плати или садись в долговую тюрьму. Но сейчас он неожиданно мягко сказал:

– Я все понимаю, Генри. Настали тяжелые времена. Расплатишься со мной, когда сможешь.

У Джея челюсть отвисла от изумления, но он почти сразу понял причину нежданной доброты своего отца. Дроум приходился родственником матери Роберта – Олив, – и сэр Джордж проявлял снисхождение к Генри ее памяти ради. Джей испытал настолько глубокое отвращение, что поспешил отойти в сторону.

Вернулись дамы. На лице матери Джея играла сдержанная улыбка, словно она узнала какой-то занятный секрет. Но прежде чем сын смог поинтересоваться у нее, чему она улыбалась, прибыл еще один гость – незнакомец в сером одеянии священника. Алисия побеседовала с ним, а потом подвела к сэру Джорджу.

– Это мистер Чешир, – представила его она. – Он пришел, чтобы заменить пастора.

Новый визитер был молодым еще человеком с изрытым оспинами лицом, с очками на носу и в старомодном завитом парике. Хотя сэр Джордж и мужчины его поколения по-прежнему носили парики, более молодые люди прибегали к ним теперь крайне редко, а Джей вообще никогда.

– Преподобный мистер Йорк просил меня принести за него извинения, – сказал мистер Чешир.

– Не стоило тревожиться. Право же, не стоило, – отозвался сэр Джордж и отвернулся, не питая интереса к никому не известным и явно мелким служителям церкви.

Все отправились к накрытому для ужина столу. К ароматам пищи примешивался неприятный запах, исходивший от старинных, тяжелых и вечно влажных портьер. Зато длинный стол радовал глаз тщательным подбором блюд: телятина, говядина, ветчина, запеченный целиком огромный лосось, несколько пирогов с разнообразными начинками. Но Джей с трудом мог заставить себя съесть хоть что-нибудь. Передаст ли ему отец плантацию на Барбадосе? И если нет, то что он получит взамен? Трудно было спокойно усидеть на месте, поедая телятину, когда вскоре предстояло определиться всему твоему будущему.