Место под солнцем
Шрифт:
Звучат «Три вальса» первозданно,
Кружат, как в давние года.
И снова Клавдия Иванна
Душой поющей молода.
Вот Немоляева. Поверьте —
В Москве таких не сыщешь глаз!
«В отсутствие любви и смерти»
Она присутствует у нас.
Забыв про завтраки и ланчи,
Ее любимый — из Ламанчи
Простой советский человек.
Что экстрасенсы-эскулапы,
Когда нас лечит режиссер —
Великий кукольник, друг Тяпы,
Седой и пылкий фантазер.
В век Куросавы, Куросивы,
Профоргов, снобов, мудрецов
Вы удивительно красивы,
Сергей Владимыч Образцов!
А вот актер, сыгравший броско
Князей, трибунов, чудаков.
Я знаю — он в душе Янковский,
Хотя по внешности — Шварцкопфф.
Вот Алла. В стоголосном ранге.
Огненно-рыжая звезда,
Души моей дежурный ангел,
Отпев концерт, пришла сюда.
Здесь Иванов. Он из гурманов.
Он ест творцов, как канапе.
Гроза печатных графоманов—
Простых и членов ССП.
Захаров Марк. Творящий веско,
Наверняка, не на авось,
Поставив с комсомольским блеском
Бурлеск «Юнона» и «Авось».
Жванецкий. Умный чрезвычайно.
Толпы восторженной кумир.
С шоломалейхемской печалью
Он на подлунный смотрит мир.
Кобзона нет. Осталось эхо.
Опять Кобзон в чужом краю.
Он с песней в Африку уехал,
Оставив нам жену свою.
Среди блестящих лицедеев
С душой широкою «апаш»
Царит Евгений Евстигнеев.
И Волчек — современник наш.
Я слышу — голос Канделаки
Звучит в зональности «це-дур»,
Вот подает кому-то знаки
Эпикуреец Винокур.
Я вижу вас, сошедших наземь,
Иконный абрис Ашкенази
И толкуновскую косу…
…Что ж, Старый год — он канет в Лету,
Чтоб не вернуться никогда.
Пусть с ним останутся наветы,
Корысть, жестокость и вражда.
Ждет нас юнец розовощекий,
Поэт, художник и артист.
Он нам не предъявляет счета.
Он сердцем и глазами чист.
Он поведет нас к новым далям,
Где нет ни зависти, ни лжи,
Где утоляются печали
Одним движением души.
Прочь, все невзгоды и напасти.
Дай бог нам ясного пути.
Там, рядом, за порогом, счастье…
Вот только как его найти?..
ВОСТОЧНЫЕ МЕЛОДИИ
ЛЖЕТОВАРИЩИ
О лжетоварищи мои!
Вас помню всех, кто рядом были.
Вы то с друзьями, то одни
В мой дом без стука заходили.
Прогнав сомненья за порог,
Я душу распахнул, как веер,
Так долго был я одинок,
Что вам, закрыв глаза, поверил.
О лжетоварищи мои!
Вы жили словно в поднебесной!
Вы за собой мостов не жгли,
Не шли тропой над черной бездной.
Упал лишь камешек с горы.
И вмиг, взывая о спасенье,
Вы разбежались до поры—
А вдруг грядет землетрясенье?!
О лжетоварищи мои!
Как сладко ели вы и пили!
Клянясь восторженно в любви,
Меня вы вовсе не любили.
И слишком поздно я узнал,
Сопроводители досуга,
Что из-за вас я потерял
Навек единственного друга.