Место преступления
Шрифт:
— А мне все равно, на чем писать! Я считаю, сколько процентов получится… от суммы… Погоди, парень, — уже по-простому, морща лоб, отмахнулся от него Турецкий. — Значит, ты на восемьдесят процентов, говоришь? — И перо написало число «80». — А ежели я кладу на два года, тогда? А?.. Я ж не только Фросины, я и своих добавляю. У нее-то — откуда суммы? А я — с каждой сделки, ну, по пять, по десять, пожалуй, процентов. Не больше пока. Это на первый срок. А ежели получится, тогда… тогда что? А посмотрим! — И он улыбнулся с такой обезоруживающей, неподдельной, почти детской радостью, что не поверить ему было нельзя. Будто он уже наяву отсчитывает положенные по вкладу проценты.
И
Однако хитрить не пришлось. Стремительно приближающийся звон монет усыпил бдительность менеджеров.
— Так вы что, готовы прямо сейчас и заключить? — у главного из них вспыхнули глаза, и его коллеги напряглись, как перед прыжком на добычу.
— Не, сейчас? Ну, откуда? Я же к Фроське утречком прибыл. Привез, конечно, кое-чего, но этого мне мало. Значит, так. Давай-ка, парень, я записываю твою «мобилу»? Есть?.. Нет?.. Как же ты работаешь? Ну, даешь! Тогда этот говори, который у девочки, — Турецкий подмигнул ей так, будто уже готов был «подцепить» ее и «уволочить» на серебристом джипе. — Я те завтра звоню и подкатываю. А ты кофию сделай, только не это… — он губами произнес бранное слово, означающее… ну, да, то самое, чем обычно называют все неприятное для себя. — Значит, повторяю, звоню завтра в десять ноль-ноль. И уточняю время своего приезда сюда. А к вам, пожалуй, положу… — он ухмыльнулся довольно. — Не обижу, одним словом. Номер диктуй, — обернулся он к секретарше.
И та продиктовала, а он крупно записал, небрежно сложил бланк и сунул его в боковой карман. — Ладно, договорились. Тебя звать-то как? — кивнул он менеджеру.
— Григорий… Михайлович. Можно просто.
— А тебя? — Турецкий посмотрел на девушку и слегка, но с явной целью, подмигнул ей. И она тоже «клюнула»:
— Люсей.
— Хоп, — подвел итог Турецкий и встал…
Он мгновенье подумал, а потом решительно сдернул галстук и, скомкав его, сунул в карман, словно вещь, которая ему больше была не нужна. И ушел с торчащим концом галстука из кармана — настоящий бизнесмен российского разлива конца девяностых годов и там же оставшийся. С рюкзаком, набитым банкнотами.
Люся, призывно улыбаясь, а возможно, и рассчитывая на то, что «интересный мужчина» вроде бы уже «положил на нее глаз», сама проводила его до другой двери, за которой тоже стоял охранник, очередной мордоворот. И тот услужливо распахнул перед клиентом последнюю, наконец, дверь. Александр Борисович оказался по другую сторону кинотеатра, у левой его боковой стены.
«Ну, «туфтачи», — сказал он себе с чувством. — Даже не стесняются дурить головы. Неужели до такой степени охамели и полную свою безнаказанность чуют? Нет, тут, видно, другое дело, тут — Ника-Вероника, вот кто. Супруга нашего славного мента, скорее всего. Вот чья это мышеловка!.. А как они прокололись-то, просто сказка. И с Никой этой, и с менеджерами-дураками, и с «липовыми» договорами. Да и девчонок этих, поди, прямо с панели привели. Если у них еще и есть панель… Но самое-то ужасное, что люди сюда идут! Клиентами, блин, становятся!..». И уже совсем
За, Фросю, договор с которой видели эти менеджеры, Турецкий не беспокоился. Этой компании предстоит жить ровно столько, сколько будет находиться на свободе господин Крохалев. И уж тут следует постараться, чтобы он не задержался, поводов уже немало…
Глава десятая
ФИЛИНЫ ЗНАКОМЫЕ
Любая работа, за которую ни принялся бы Юрий Гордеев, обычно начиналась у него либо с милиции, либо с прокуратуры. Сейчас нужен был городской отдел милиции. Так что первым делом он и отправился туда прямо с утра.
У дежурного, которому представился, что называется, по всей форме, предъявив адвокатское удостоверение и договор с московским частным охранным предприятием «Глория» на защиту сотрудника агентства Агеева Ф.К., подписанный зам директора А.Б.Турецким, узнал, что полковник Крохалев, скорее всего, отвез задержанного гражданина Агеева к себе, в Дорогобуж. А сюда он даже и не заезжал. И ни о каком задержаний дежурный, сменившийся незадолго перед появлением адвоката, ничего не слыхал. Вероятно, вчерашний дежурный — тоже, поскольку, сдавая дежурство, ничего о таком факте не говорил.
— Да как же это так? — изумился адвокат. — В городе арестован человек, произошло убийство, и никто ничего не знает?
— Нет, ну зачем так? — обиделся дежурный — был он молод, этот старший лейтенант, и не разучился еще краснеть. — Про убийство Плюшкина известно. Бригада выезжала. Младший советник юстиции Прыгин возглавил.
— Это какой же? — наивно спросил Юрий Петрович, будто в городе было несколько Прыгиных, но за него почему-то не обиделся дежурный:
— Нет, он один у нас. Василь Захарыч.
— А это, случайно, не он расследовал дело об убийстве Краснова, предпринимателя?
— Ха! А кто его убивал-то? Сам же! Известно всем.
— He-а, ошибаешься, старлей, не всем. Это Крохалеву вашему с Прыгиным известно, а все остальные знают правду. Только молчат, потому что боятся страшного зверя в лесу.
Мимо проходили двое милиционеров, услышали ответ и, кивнув дежурному, остановились, наверное, чтоб послушать. И Гордеев, заметив их краем глаза, продолжил:
— А где сидит-то этот ваш фокусник Прыгин, который младший советник? В каком кабинете?
И вообще, он на месте или рыскает? В поисках истины?
Милиционеры хмыкнули, улыбнулся и дежурный.
— Нет, он на месте, второй этаж, двадцатый. А вы, что ль, по вчерашнему делу? По убийству этому?
Гордеев подумал: нормальный парень, да и эти — вроде не разбойники, хотя сходу кто скажет?
— Понимаете, я-то, вообще говоря, по Красновскому делу, в котором тут мастера сыска напутали столько, что теперь разгребать надо. Но оно, как я вижу, связано и со вчерашним. Но не убийством, а задержанием подозреваемого в убийстве. Без всяких к тому оснований! Одного не могу понять, мужики, извините, конечно, — он обернулся и к тем двум, — как это у вас получается, что приезжает, понимаешь, дядя хрен знает откуда, арестовывает по своей охоте человека и увозит его, опять-таки, хрен знает куда? И никто из тех, кто обязан знать о задержании, не в курсе? У вас что, не милиция, что ли?