Место Силы 3. Тьма внутри
Шрифт:
Рукам повезло меньше. Ладони содрал до мяса, но падение остановилось.
Зажмурив глаза, я переждал камнепад. Тряхнул головой, избавляясь от пыли и крошева, приподнял веки.
Глаза слезились, но я увидел ломящееся сверху серо-коричневое нечто. Оно жаждало сожрать меня, но было слишком большим, чтобы протиснуться. Это было нечто со второго уровня, и я возлюбил его всем сердцем.
— Хороший мальчик, — просипел я и оторвал правую руку от стены. — Хороший, большой, жирный мальчик.
В руке
Бить из такого положения, в котором я находился, у меня бы не вышло. А и вышло бы — так без всякого толка. Я заставил топор светиться фиолетовым и пустил вверх сияющий серп.
Энергия ударила в серо-коричневое, и оно, взвизгнув, отскочило. Вернее — откатилось.
Ага. Старый добрый знакомый шар. Значит, он…
Я заорал нечто матерное, потому что светлая мысль, судя по всему, пришла в голову не только мне. Она пришла и в эту огромную голову, которая, сообразив, какая я опасная сволочь, накатилась на пробитое отверстие, оставив меня во тьме.
Всё, что я успел — это каким-то непередаваемым движением отклонить голову максимально в сторону. А миг спустя раздался хорошо знакомый звук, и здоровенная «игла» здоровенного ёжика пробила мне живот насквозь.
Она улетела вниз, такая гладкая и с такой силой выпущенная, с такого близкого расстояния.
Понимание пришло из ощущений. Я чувствовал, какую траекторию пропахала во мне игла. Меня, по сути, насадили на вертел, как кабана. Каким чудом не пострадал позвоночник — не знаю, но руки и ноги я чувствовал.
А ещё чувствовал, как из отверстия во мне вниз потоком хлещет моя жизнь.
— Сука, — кашлянул я кровью.
Отозвал топор.
Сверху появился полумесяц мерцающего света. Мега-ёжик откатывался, чтобы посмотреть, что со мной происходит.
Нет, не так быстро. Я ещё не закончил.
Дрожащая рука поднялась, и новый Мальстрём завертелся надо мной.
Пространство крутилось, кружилась голова. Хотелось блевать. Выблевать всю жизнь и смерть, весь этот кошмарный сон под названием Место Силы.
Так сильно мне ещё ни разу не доставалось…
Сознание пыталось погаснуть, избавить меня от восприятия этой немыслимой боли. Тьма сгущалась. Сердобольная тьма, готовая хлынуть внутрь, наполнить меня и дать покой…
Я отгонял её так же, как гнал Чёрную Гниль. До последнего, стиснув зубы, теряя всё, но — не сдаваясь.
Жизнь — это боль. Всегда — боль. Если боли нет — значит, ты не живёшь. Какой бы конченый псих ни создавал все миры, населённые разумными существами, он в основу всего положил именно такой закон. И пусть я ненавижу этот закон — я его понимаю.
Мега-ёжик взвыл. Значит, он ещё жив пока. Значит — пора!
Я сжал кулак…
В этот раз тональность взрыва была иной. К ней добавилось кое-что мясистое. И вдобавок
Под этим напором я не выдержал. Ноги задрожали и соскользнули. Я падал и, кажется, смеялся, потому что чувствовал себя как главный герой «Побега из Шоушенка», когда он вываливается из канализационной трубы и стоит под дождём.
Я вытянул руки и что-то поймал. Что-то такое важное и прекрасное…
Удар.
Боль перешла за все мыслимые пределы. Я уже не воспринимал её. Я видел только Сердце Красавицы, которое держал в руках над собой.
Руки дрожали. Я не чувствовал пальцев. И не мог крикнуть.
— Пасуй мне, я открыт! — В поле зрения возник Сайко, схватил камень и исчез.
Кажется, я заплакал.
Чувствовал что-то мокрое и тёплое, что текло по лицу. Хотя, возможно, это была кровь той здоровенной хреновины, что я прикончил наверху.
Я видел над собой отверстие, видел, как оттуда что-то лезет. Свет наверху померк, закрытый телами. Слышалось клацанье металла о бетон… К нам спешили нюхачи.
Я шевельнул губами.
Алеф возникла надо мной, её лицо перекошено от ужаса. Она закрыла собой опасное зрелище, и так велик был соблазн смириться с этим, но…
Я кашлянул кровью и вспомнил, как кашляла кровью она в моём видении. И что-то внутри меня починилось, собралось с силами, чтобы смогли родиться внятные звуки.
— Гайто, — просипел я. — Гайто!
Алеф отстранилась.
— Гайто! — крикнула она. — Ей ты не нужен сейчас, иди сюда, Крейз зовёт!
Вечность. Топот ног. И — лицо Гайто. Таким могло бы быть лицо демона войны.
— Чёрт, Крейз… — Он оценил мои повреждения.
— Верх, — шепнул я. — Верх!
Гайто поднял голову и выругался.
— Тащи его отсюда! — рявкнул он на Алеф и широко расставил ноги, сжал кулаки.
Меня потащили. Я закрыл глаза, когда увидел, как из глаз Гайто вверх ударил поток плазмы. Нет зрелища более успокаивающего. И нет более прекрасных звуков, чем визг заживо горящих в шахте порождений Гнили.
Но отключиться не получилось.
Мозг тяжело, со скрипом, но упорно анализировал ситуацию.
Кто-то сейчас вскрывает Лин грудную клетку — это хорошо. Где-то Сиби, которой досталось пусть меньше, чем мне, но тоже неплохо. Илайю уволок Ликрам.
Мы — в туннелях, контуры которых не закрыты. На нас в любую секунду может обрушиться нечисть. Что она, собственно, и делает сверху.
Получится ли у нас тут, на месте, собраться с силами и пробраться к лифту? Вряд ли. Значит, вариант один.
— Надо уходить, — сипло сказал я. — В жилую часть. Там двери…
Да, там можно занять хоть какое-то подобие обороны. Собраться с силами, насколько это возможно без жратвы.