Место встречи изменить нельзя
Шрифт:
Через несколько минут на кухню пришел Панков, которому разговор с соседом был, по-видимому, уже известен, и сразу спросил Груздева:
– Илья Сергеевич, где вы были вчера вечером, часов в семь?
Груздев поднял голову, мутными узкими глазками неприязненно оглядел нас всех, судорожно сглотнул:
– Вчера вечером в семь я был дома. Я имею в виду – в Лосинке… – Помолчал и добавил: – Вы напрасно теряете время, это не я убил Ларису.
– Следствие располагает данными, – сказал железным голосом Глеб, –
– Следствие! – повторил с ненавистью Груздев. – Вам бы только засадить человека, а кого – не важно. Вместо того чтобы убийцу искать…
– Слушайте, Груздев, – перебил Панков. – Соседи видели вас, зачем отпираться?
– Они меня видели не в семь, а в четыре! – запальчиво крикнул Груздев.
– Но в начале разговора вы сказали, что уже десять дней здесь не были, – с готовностью напомнил Жеглов, и я видел, что он недоволен Панковым так же, как был недоволен мною, когда я спрашивал Груздева про папиросы.
– Я этого не говорил, – сказал Груздев, и я перехватил ненавидящий блеск в его глазах, когда он смотрел на Жеглова. – Я сказал, что Ларису не видел дней десять…
– А вчера? – лениво поинтересовался Жеглов.
– И вчера я ее не видел, – нехотя ответил Груздев. – Я ее дома не застал.
– Все ясно, значитца… – Жеглов заложил руки за спину и принялся расхаживать по кухне, о чем-то сосредоточенно размышляя.
Панков пошел в комнату, дал понятым расписаться в протоколе, отпустил их и вернулся с Пасюком на кухню.
– Вас я тоже попрошу расписаться. – Он протянул Груздеву протокол, но тот отшатнулся, выставив вперед ладони, резко закачал головой.
– Я ваши акты подписывать не намерен, – угрюмо заявил он.
– Это как же понимать? – спросил Панков строго. – Вы ведь присутствовали при осмотре!
– Как хотите, так и понимайте, – ответил Груздев резко, подумал немного и добавил: – Кстати, когда я приехал, вы уже все тут разворотили…
Панков поджал и без того тонкие губы, укоризненно покачал головой:
– Напрасно, напрасно вы себя так ставите…
Груздев досадливо махнул рукой в его сторону и отвернулся к окну. Паузу разрядил Жеглов, он спросил непринужденно:
– Илья Сергеевич, а в Лосинке могут подтвердить, что вы вчера вечером были дома?
– Конечно… – презрительно бросил Груздев, не оборачиваясь.
– Позвольте спросить кто?
– Ну, если на то пошло, и жена моя, и квартирохозяйка.
– Понятно, – кивнул Жеглов. – Они на месте сейчас?
– Вероятно… Куда они денутся?..
– Чудненько… – Жеглов поставил сапог на табуретку, подтянул голенище; полюбовался немного его неувядающим блеском, проделал ту же операцию со вторым сапогом. – Пасюк, сургуч, печатка имеются?
– А як же! – отозвался Иван.
– Добро. Надюша, вас я попрошу освободить, временно конечно,
Надя кивнула, открыла чемодан и стала перекладывать вещи из него в платяной шкаф, а Жеглов приказал мне:
– Сложишь все вещдоки. Упакуй только аккуратно и пальцами не следи. Бутылку заткни, чтоб не пролилась. Да, не забудь письма – упакуй всю пачку, у себя разберемся…
– А бутылку на что? – удивился я.
– Бутылка – это след, – сказал Жеглов. – Наше дело его представить. А уж эксперты будут решать, пригоден он или нет. – И, повернувшись к Груздеву, сказал как нельзя более любезно: – Ваши ключики, Илья Сергеевич, от этой квартирки попрошу.
Груздев по-прежнему молча смотрел в окно, и я подумал, что ни за что в жизни не догадался бы спросить про ключи так, будто заранее известно, что они имеются; наоборот, я бы начал умствовать, что раз люди разошлись, значит и ключей у него быть не должно.
Но Груздев молчал, и Жеглов, открыв планшет, вынул какой-то бланк, протянул его Панкову. Тот стал писать на нем, и, приглядевшись, я увидел, что это ордер на обыск. А Жеглов без малейшей нетерпеливости снова сказал Груздеву:
– Ключики нам нужны, Илья Сергеевич. – И пояснил: – Квартиру придется временно опечатать.
Груздев резко повернулся:
– Ключей у меня нет. И быть не могло. Постарайтесь понять, что интеллигентный человек не станет держать у себя ключи от квартиры чужой ему женщины! Чужой, понимаете, чужой!
– Напрасно вы все-таки так… – неприязненно сказал Панков и отдал ордер Жеглову. – Ну да ладно, давайте заканчивать.
– Все на выход! – коротко приказал Жеглов. – Вам, гражданин Груздев, придется с нами проехать на Петровку, тридцать восемь. Уточнить еще кое-что…
На лестнице Жеглов поотстал с Пасюком и Тараскиным, дал им ордер, сказал негромко:
– Езжайте в Лосинку. По этому адресу произведете неотложный обыск – ищите все, что может иметь отношение к делу, ясно? Особенно переписку – всю как есть изымайте. Потом сожительницу его и хозяйку квартиры поврозь допросите – где был он вчера, что делал, весь день до минуточки, ясно? И назад, рысью!..
В столице сейчас сто одиннадцать многодетных матерей, удостоенных высшей правительственной награды – ордена «Мать-героиня». Каждая из них родила и воспитала десять и более детей.
Панков отправился домой, попросив завтра с утра показать ему собранные материалы. Быстро прогромыхав по ночным улицам, приехали мы на Петровку. Всю дорогу молчали, молча поднялись и в дежурную часть. Жеглов усадил Груздева за стол, дал ему бумаги, ручку, сказал: