Место встречи назначает пуля
Шрифт:
– Помощь нужна? – вдруг раздалось за спинами участников потасовки.
Крячко и Гуров повернули головы. Перед ними стояли те двое дальнобойщиков, которых сыщики приметили, входя в кафе.
– Нет, ребята, спасибо, – ответил Крячко. – Лучше идите, отдохните пока где-нибудь в другом месте.
Мужчины переглянулись и, убедившись в серьезности настроя сыщиков, развернулись к выходу.
– Ну что, Верницкий, говорить будем или так и останешься забиякой? – сказал Гуров, сплюнув на пол сгустившуюся во рту кровь.
Нижняя губа у него вздулась и покраснела.
– Да
– Во-первых, козел – это ты. А во-вторых, веди себя прилично, если хочешь, чтобы с тобой тоже говорили прилично. – Гуров продолжал держать молодого человека, вывернув ему руку за спину.
– Да пошел ты!.. – заладил парень, едва не плача от боли.
– Я же тебе сейчас руку совсем выверну, если будешь сопротивляться.
Удивительная гибкость и абсолютное отсутствие страха поражали. Полковник про себя отметил, что у него нет ни капли враждебности по отношению к этому бесстрашному молодому парню.
– Ты зачем дядю обидел? – Гуров больше трунил над Крячко, чем над Верницким. – Значит, так, – сказал он, выпуская руку молодого человека. – Сядь спокойно, отдышись. Поговорить надо.
Парень ловко развернулся и в мгновение ока принял вертикальное положение, усевшись на лавке.
– Сволочь! – раздалось в ответ.
– Ты хоть понял, с кем разговариваешь? Мы тут не в детском саду, – произнес Гуров и подсел к Верницкому, загораживая ему выход из-за стола.
Вдруг за дверями кафе послышались какие-то звуки, затем – шаги, и дверь отворилась, впуская в помещение шесть-семь молодых парней, предводительствуемых барменом.
– Всем стоять! – скомандовал Крячко и запустил правую руку за борт вельветового жилета, надетого поверх футболки.
Компания замялась, ожидая указаний бармена. Тот в свою очередь посмотрел на Верницкого. Антон сидел за столом, запертый Гуровым, и потирал опухшую и покрасневшую руку.
– Проходите, – сказал он после недолгой паузы, вновь вызывая Крячко на своеобразную, теперь уже скрытую дуэль.
Вся компания дернулась вперед, собираясь привести в действие указание молодого человека. Только бармен остался стоять на месте и в нерешительности перевел взгляд с Гурова на Крячко. Последний как вкопанный стоял в проходе между столами, опустив обе руки в карманы брюк.
Почувствовав замешательство вожатого, молодые люди замешкались.
– Что встали-то, бараны? Я же сказал, проходите, – вновь послышался голос Верницкого.
– Всем оставаться на местах! – распорядился Крячко.
Его тут же перебили.
– Забодали уже, – высказался один из группы, которая, тем не менее не двигаясь с места, продолжала толпиться у входа в кафе. – Стоять-идти, стоять-идти… Мы в армии, что ли? Давай, проходи, братва.
Парень лет тридцати первым пошел по проходу прямо на Крячко. Оперативник стоял, широко расставив ноги, готовый дать отпор любому, кто попытается помериться с ним силой, и взять реванш за понесенное от малорослого парнишки двойное поражение.
Парень убедился, что Крячко настроен
Крячко, довольный тем, какой эффект произвел его решительный вид, двинулся к группе молодых людей.
– Сейчас в помещении останутся только те, кто принимает участие в гонках. Остальных попрошу выйти за дверь и подождать на улице. Вас позовут, если понадобитесь. – Оперативник вынул из верхнего кармана жилета свое удостоверение и в развернутом виде показал его молодым людям. – Главное управление уголовного розыска, – прокомментировал он.
В компании послышались шорох и шарканье подошв о деревянный пол. Группа разделилась на две части. Несколько человек, в том числе парень, который сел за столик недалеко от Крячко, остались внутри, остальные, оглядываясь, неохотно стали выходить на улицу.
– Бармен пусть останется, – послышался голос Гурова, который заметил, что хозяин помещения тоже собирается выходить.
На несколько секунд в баре воцарилась относительная тишина. Пока молодые люди занимали места за столиками, Гуров развернулся лицом в центр комнаты, оседлав лавку верхом. За спиной у него, облокотившись обеими руками о стол, остался сидеть Верницкий.
– Значит, так. Мы занимаемся здесь расследованием обстоятельств смерти Михайловского. Все ваши действия будут рассматриваться как материалы следствия. Так что прошу быть предельно вежливыми. – На этих словах полковник повернул голову в сторону Верницкого. Тот, не меняя позы, сидел без движения. – Есть ли здесь, кроме Верницкого, кто-то, кто участвовал в стычке с Михайловским перед заездом?
Нижняя губа полковника распухла и увеличилась почти в два раза, поэтому Гуров слегка шепелявил. Закончив говорить, он сплюнул алый сгусток на пол и стал рыться в кармане в поисках платка.
– Разрешите?… – послышался голос одного из сидящих за столиком молодых людей. Им оказался бармен.
– Да. – Гуров вопросительно посмотрел на парня.
Тот встал, подошел к барной стойке, порылся за ней, затем, сжимая в руке какой-то сверток, двинулся обратно к Гурову. Подойдя вплотную, он протянул полковнику пачку салфеток.
– Тьфу ты, черт! Лучше бы ты сразу себя хорошо вел, – процедил Гуров, но все-таки вынул из пачки одну салфетку. – Итак, кто начнет? Кто посмелее?
В кафе снова воцарилась тишина, которую на сей раз прервал сам Верницкий.
– Ну да, был у нас разговор, – сказал он. – Только он никакого отношения к этому… как его… Ну, к его смерти не имеет. Говорят ведь, его застрелили. А не сам он слетел с трассы…
Голос молодого человека стал менее агрессивным, если не сказать, робким. Но тут на выручку к нему пришел его товарищ. Тот самый бойкий молодой человек, который минуту назад подначивал всю компанию войти в помещение.
– Мы просто сказали ему, чтобы он не больно-то зазнавался, и все. Тоже мне мировая звезда!.. А он с кулаками на Антона… Вот мы и вступились за товарища.