Место встречи назначает пуля

Макеев Алексей Викторович

Когда сыщики вышли из салона, к ним приблизился грузный невысокий мужчина с непроницаемым лицом штабного особиста и по-деловому представился:

– Меня зовут Роман Сергеевич. Я – начальник службы безопасности Александра Александровича. Чем могу помочь?

– Нам нужен лично Рябыкин, – строго произнес Гуров, показывая свое превосходство над собеседником. – Мы будем говорить только с ним и ни с кем другим.

Некоторое время начальник СБ молча разглядывал лица визитеров из Главного управления. Взвешивал что-то для себя.

Затем слегка отступил в сторону и сказал:

– Хорошо. Идемте со мной.

Они втроем прошли в дом и, миновав огромную, как во дворце, общую залу, прошли в помещение поменьше. Затем поднялись по лестнице на второй этаж, и Роман Сергеевич подвел сыщиков к белой, украшенной странными вензелями двери. Тактично постучал.

– Да-да, – раздалось из помещения.

Начальник СБ повернул ручку, открыл дверь и снова отошел в сторону. Сыщики поняли, что сам он входить в помещение не собирается. Гуров вошел первым, за ним Крячко.

Александр Рябыкин полулежал на диване, подложив под спину как минимум четыре подушки. На нем был легкий шелковый халат, а волосы до сих пор хранили влагу, свидетельствуя о том, что Рябыкин не так давно вышел из душа. Неизвестно из какого источника негромко лилась классическая музыка.

– Добрый вечер, господа. – Улыбки на лице вора в законе не было. – Чему обязан такой сомнительной честью?

– Ну, почему же сомнительной?

Не дожидаясь приглашения, Гуров прошел вперед и опустился в кресло, которое ближе всего стояло к дивану. Крячко довольствовался вторым, располагавшимся между дверью и комодом. Закинул ногу на ногу.

– Приход вашего брата – это всегда сомнительная честь. – Рябыкин вынул из кармана халата небольшой золоченый портсигар, достал себе мини-сигару и, не меняя позы, прикурил. По комнате распространился приятный аромат. – Так уж повелось с дней моей молодости. Давно это было, но ощущения остались прежними.

– Может, это потому, что вы сами не изменились, Александр Александрович?

Брови Рябыкина сошлись над переносицей. Замечание Гурова пришлось ему не по душе.

– В каком смысле? – уже гораздо грубее спросил он.

– Мы пришли известить вас о том, что выдвигаем против вас официальное обвинение.

– Вот как? – На этот раз он пошевелился и сменил позу. Теперь она была куда напряженнее. – И в чем же вы намерены меня обвинить?

– В убийстве. – Слова Гурова прозвучали, как удар хлыста. Полковник намеренно провоцировал собеседника. – В убийстве Виктора Михайловского.

Рябыкин криво усмехнулся.

– Я даже не знаю такого человека, – сказал он. – У вас есть какие-то доказательства?

– Разумеется. Иначе бы мы не пришли. Для начала у нас есть показания Армена Джелкумяна, которому вы заказали пригнать из Германии «Кадиллак», – неторопливо приступил к перечислению Гуров. – Но «Кадиллак» он вам так и не продал, потому как его гнал Михайловский и предложил вам свою сделку.

Вместо этого вы просто-напросто ликвидировали Михайловского, забрали «Кадиллак», а Джелкумяну выставили счет за нарушение договорных условий. Однако, чтобы он не смог пригнать вам еще одну точно такую же машину, которая, по сути, вам уже была без надобности, вы договорились с Лисицыным и перекупили его у Джелкумяна. Полагаю, что сам «Кадиллак» отыщется у вас в гараже, и это будет служить еще одним доказательством вашей причастности…

– У вас есть ордер на обыск? – резко бросил Рябыкин.

Одна из подушек на его диване свалилась на пол, но он не обратил на это никакого внимания. И Гуров, и Крячко отлично видели, каким нездоровым блеском засветились глаза вора в законе. А стало быть, слова полковника падали на благодатную почву.

– Пока нет, но…

– Тогда, я думаю, вам лучше уйти!

– Я еще не все сказал.

– А я все!

– Как знаете, Александр Александрович. Мое дело предупредить. – Гуров слегка подался вперед, будто намереваясь подняться с кресла. – Я думал, вам будет интересно узнать, какие показания во время допроса дали Лисицын и Бавырин.

– Что? – Рябыкин отпрянул так, словно Гуров ударил его по лицу. – Что вы несете? Вы просто блефуете!

– Я так не думаю. – Полковник лукаво прищурился. – Их показания уже запротоколированы, и вам это будет несложно проверить. В скором времени. Мы, правда, не взяли пока человека, который непосредственно стрелял в Михайловского, но Бавырин назвал его, и найти киллера всего лишь дело времени. Но если вы говорите, что вам все это неинтересно и вы сказали свое последнее слово… – Гуров беспомощно развел руками. – Жаль. Очень жаль. Буквально через пару часов вы сумеете лично убедиться в правоте моих слов, но… К этому моменту будет уже поздно.

Он поднялся на ноги. Довольствовавшийся все это время ролью стороннего наблюдателя Крячко последовал примеру напарника. Гуров еще раз развел руками и направился к выходу.

– Поздно для чего? – бросил ему Рябыкин в спину через секунду.

Гуров обернулся через плечо.

– Для того, чтобы договориться. – Улыбка озарила его лицо. – Полюбовно, так сказать.

– Ах, вот оно что! – Теперь взгляд Рябыкина был полон презрения. – И сколько вы хотите?

– Смотря за что.

– За то, чтобы вы оставили меня в покое.

– Мне не нравится такая формулировка. – Гуров вернулся к креслу, но садиться не стал, а просто облокотился о высокую кожаную спинку. – Назовем это сотрудничеством. И тогда никто не узнает о том, что это вы стояли за расправой над Михайловским. Показания Лисицына и Бавырина можно изменить…

Рябыкин принял сидячее положение и отложил сигару в маленькую хрустальную пепельницу.

– Мы поступим лучше. Я не буду скупиться, а вы просто ликвидируете свидетелей. Как вам такое предложение?