Месяц падающих листьев
Шрифт:
– Да, именно так.
– И при чем здесь этот придурок?
– Помнишь историю, когда девочки из старших классов лезвием от бритвы пытались свести татуировку?
– Помню, их обеих увезли тогда в психушку. А как это связано?
– Как ты знаешь, мой отец довольно… строгий, за словом в карман не лезет… Затрещину от него получить вообще не проблема. Но у него тоже есть татухи. Когда-то по молодости он общался с «плохими парнями», я толком не знаю, что там было, но… ты понимаешь…
– Проблемы с законом?
– Ну… типа того, – неохотно ответила Кари. – Так вот, с тех пор он весь в каких-то дурацких
– Что за бред! – Анна была поражена глупостью одноклассника.
– Так и есть! Отец завелся и пытался вытрясти из меня имя этого приколиста. Я знала, что это Эрик, слышала, как он хвастался своим дружкам, но отцу сказала, что не знаю. Папаша здорово разозлился, даже отвесил мне несколько подзатыльников.
– Так, а почему ты не сказала? Пусть бы с ним разобрался. Глядишь, этот идиот бы успокоился… Я про Кристенсена! – спохватилась Анна.
– Потому что я боялась, что одним подзатыльником дело не обойдется, понимаешь! – Кари помрачнела. – Отец… он… Ну как бы это сказать… не совсем адекватный, когда разозлится. От него всякого можно ждать. Теряет контроль. Честно? Я просто испугалась, что папашу опять упекут.
– Кошмар! А дальше что было?
– Я решила сама разобраться. Папаша просто из берегов вышел, вопил как потерпевший, даже дрался. У меня руки чесались отомстить этому гаду Кристенсену. Я нажаловалась завучу, что он лазает девочкам под юбки. Вызывали его родителей, и были разборки. Я решила, пусть и его предки устроят Эрику «сладкую» жизнь, какую мне устроил папаша! Кристенсен, естественно, орал, что ничего такого не делал, но на столе директора лежала анонимка, и отмахнуться нее было не так-то просто.
– А почему анонимка?
– Ну не могла же я подписаться своим именем! Этот придурок прибил бы меня!
– Умно.
– Я тоже так думала. И эффект был, Эрик притих и больше не «прикалывался». А сегодня как-то странно на меня смотрел весь день. Мне это не понравилось, по-моему, он что-то заподозрил… Короче, я решила сбежать пораньше, чтобы с ним не сталкиваться. Надеюсь, за выходные он успокоится.
– Ты не думала после школы заняться борьбой с преступностью, а?
– Нет уж, спасибо, оставлю это вам, мисс Ральфс.
– Эй! Девочки! – раздался мальчишечий голос позади.
Они обернулись и увидели приближающегося Эрика Кристенсена.
– Я смотрю, тебе, Кари, стало лучше, раз вы тут хихикаете посреди улицы.
– Чего тебе надо, Кристенсен? Анна помогает мне дойти до дома.
– Я тоже могу помочь.
– Не надо, мы уже почти пришли.
– Вы еще даже до парка не дошли. Твой дом дальше! И хватит притворяться, ничего у тебя не болит. Короче, я знаю, что ты злишься из-за того, что я немножко потроллил твоего старика. Предлагаю оставить все разногласия в прошлом. Оба получили. Поигрались, и хватит.
Анна была удивлена не меньше Кари тем, что Кристенсен оказался способен принять здравое решение.
– Я подумаю, – сказала Кари.
– А пока думаешь, раз уж мы все ушли с уроков, предлагаю в парке поиграть в прятки.
Анна
– В принципе, можно, час до окончания уроков еще есть, – пожала плечами Кари.
– Я, пожалуй, с вами, – сказала Анна.
– Отлично! Тогда пойдемте, – приободренный, Кристенсен заулыбался.
В городском парке, больше похожем на лес с вековыми деревьями, встретить кого-нибудь можно было в любое время суток. Веселые студенческие компании являлись под вечер, чтобы расположиться на «пенсионерских» лавочках, а собачники разгуливали по аллеям, сменив мамаш с колясками. Однако сегодня парк был на удивление безлюден. Ребята прошли по тропинке в густую чащу. Детские качели, песочницы и площадки для игр остались позади. Кругом были только мощные стволы деревьев.
– Кто первый водит? – спросил Кристенсен.
– Давайте на «камень, ножницы, бумага», – предложила Анна.
Анна и Кари показали ножницы, а Кристенсен – бумагу.
– Хорошо, я вожу, но только до десяти! – Эрик нехотя начал считать: – Раз. Два. Три…
Анна побежала вниз по склону и спряталась в детском игровом домике, а Кари спряталась недалеко от Кристенсена за старым необъятным дубом.
– Я иду искать! – раздался возглас Эрика, и девочки притаились.
Анна, кроме шелеста листвы, не слышала ничего. Ни шагов, ни голосов. Лишь где-то вдали мелькнули силуэты гуляющих людей, вскоре исчезнувшие в тени дубравы. Она попыталась разглядеть, кто же там ходит? Но подкрался Кристенсен и напугал ее почти до потери сознания.
– Дурак, зачем так пугать?! – вскрикнула девочка.
– Для пущего эффекта, чтобы не расслаблялась! – рассмеялся Эрик.
Потом они вместе нашли Кари и снова начали выбирать ведущего. Анна и Кристенсен показали камень, а Кари – ножницы.
– Хорошо, начинаю считать. Кто не спрятался, я не виновата! Раз. Два. Три…
В этот раз Анна решила спрятаться за холмом. Когда девочка поднималась по тропинке, она услышала глухой звук от падения чего-то тяжелого. Анна поспешила назад и увидела, что Кари лежит возле бетонной площадки с люком. Вокруг головы девочки скопилась лужица крови, Кари была без сознания. Рядом стоял бледный Кристенсен, он с ужасом смотрел на лежащую Кари.
– Кари! Кари, что с тобой? – Анна бросилась к однокласснице, но вовремя вспомнила, что трогать ее до приезда скорой нельзя. – Господи, Кари… Ты жива?
Неожиданно Анна заметила, что шнурки кроссовок Кари связаны между собой.
– Кристенсен! Что здесь произошло? Это ты сделал, да? Хотел в очередной раз приколоться?
– Я… не знаю… как так вышло… Я не хотел… Она сама повернулась к люку…
– Черт побери, Кристенсен! По-моему, она не дышит! Что стоишь как столб! Вызывай скорую!
Мальчик растерянно похлопал себя по карманам.
– Я… Я не знаю, я, кажется, забыл телефон…
Анна готова была закричать от отчаянья. Ее телефон разрядился еще утром. «Почему, ну почему я его не поставила вечером на зарядку?» – корила себя девочка.
– Слушай, Эрик. Оставайся с ней, а я побегу в школу, позову кого-нибудь!
– Я… не знаю… как так вышло… Я не хотел… Она сама повернулась к люку…
Анна поняла, что Эрик в шоке, и, махнув на него рукой, побежала в школу. Она ворвалась в класс и, едва переведя дыхание, рассказала о случившемся.