Метафизика бытия
Шрифт:
Опыт N 330…Без малейших усилий встал с кровати, с намерением выйти во двор, но вспомнил установку на поиск физического тела. Оглядел кровать. Смятое одеяло, подушка — тела, как и всегда, нет. Вытянул руку и стал вести её над одеялом. Почувствовал вязкость среды (?)…
Опыт N 333…Направился, было к окну, но вспомнил о физическом теле. Физического тела на кровати нет. Скомканное одеяло, подушка…
Опыт N 335…Разворачиваюсь к кровати, с целью увидеть своё физическое тело. Кровать аккуратно заправлена. Тела на кровати нет…
Опыт N 342 …Вспомнил, что нужно посмотреть на своё физическое тело, оставшееся на диване. Подхожу к дивану. Вначале ничего не вижу, но затем вижу тело, лежащее на левом боку. Разглядываю его. Темно. Тело до головы закрыто одеялом. Своё
Опыт N 345… Встал с кровати и быстро направился к окну с целью выйти во двор, но по пути вдруг вспомнил о дневных установках. Затормозил и оглядел комнату. В комнате сумрачно, как наяву. Посмотрел на ладони обеих рук. Показалось, что линии рук правильные. Вернулся к кровати. Увидел какое-то тело, закутанное в одеяло. Решил поближе рассмотреть голову, но вдруг физическое тело дёрнулось и случайно своими руками коснулось меня. Я в испуге отскочил. Сюжет сновидения изменился…
Два раза видел своего двойника рядом со своей кроватью! Кто он такой? Оба раза я даже не удивился, увидев его. В том состоянии мне казалось, что он частенько бывает со мной, поэтому его появление и не вызвало удивления. Любопытно то, что его тело более совершенно, чем то, в котором находился я в тот момент. Я вижу только три способа объяснения его присутствия. Первый, самый простой. Двойник, лишь галлюцинация подсознания. Проще говоря — глюк. Второй, двойник — какое-то другое моё "тонкое" тело, выделившееся из меня в то же самое время. Третий, самый фантастический — двойник, есть я, но из будущего или прошлого.
У Кастанеды тоже описан случай видения себя со стороны:
— …Дон Хуан подтолкнул меня локтём, принуждая имитировать движения Хенаро, и я стал это делать. Оба мы носились вокруг, выполняя это абсурдное движение. Через некоторое время я почувствовал, что мое тело выполняет это движение само по себе без того, что казалось мне реальным мной. Это разделение моего тела и реального меня стало ещё более явным, а затем, в какой-то момент, оказалось, что я смотрю на смехотворную сцену, в которой два человека делали друг за другом похотливые движения.
Я следил, зачарованный, и осознал, что один из них — это я. В тот момент, когда я осознал это, я почувствовал, что что-то тянет меня, и я опять оказался выпячивающим свой таз взад и вперед вместе с Хенаро. Почти тотчас я заметил, что другой человек, стоящий рядом с доном Хуаном, следит за нами. Его обдувал ветер: я видел, как вздымались его волосы. Он был нагим и казался в затруднении. Ветер собрался вокруг него, как бы предохраняя его, или наоборот, пытаясь его унести.
Я начал медленно осознавать, что этот другой человек тоже я. Когда я это понял, то был потрясён: необъяснимая физическая сила разнесла меня на части, как если бы я был составлен из волокон, и я опять смотрел на человека, который был мной, скачущего с Хенаро и глядящего на меня во время моего взгляда. И в то же время я глядел на обнажённого, который тоже был мной, взирающего на меня, когда я делал похотливые движения вместе с Хенаро. Этот толчок был таким сильным, что я сбился с ритма своих движений и упал.
[140]
Чтобы хоть как-то прояснить "раздвоение" себя необходимо, очевидно, вначале определиться со своим "я". Что оно собой представляет и где находится? Представим, что "я" это некая точка внутри нашего тела. Закроем глаза, расслабимся. В каком месте своего тела мы ощущаем своё "я"? — Конечно в голове, — скажут все, — не в пятке же. Но является ли наша голова постоянной обителью "я" и почему "я" выбрало именно голову? На мой взгляд, ответ очевиден. Наше "я" находится в том месте нашего тела, в котором происходит некое возмущение на которое "я" и реагирует. Больше всего возмущений происходит в голове. Здесь и зрение, и слух, и обоняние, и сенсоры вкуса. Любая возникшая мысль, также привлекает
Из выше изложенного вытекает, что наше "я" не имеет постоянного "места жительства". Возникает вопрос. Если оно способно перемещаться, то с какой скоростью это происходит и сколько требуется времени, чтобы осознать себя в новом месте? Также возникает вопрос, какой промежуток времени физическое тело может нормально функционировать без нашего "я"? Почему вообще возникли подобные вопросы? Дело в том, что если скорость перемещения и осознания сопоставимы, то наша личность может раздваиваться или даже выделять из себя одновременно несколько двойников. Представим себе, что из нас вышел "тонкий" двойник. Он связан с физическим телом астральным шнуром (или, если по Кастанеде, вытянувшимися линиями кокона), по которому наше "я" может перемещаться между физическим телом и двойником. Если, например, для осознания себя требуется 0.1 секунды, то наше физическое тело не заметит отсутствие нашего "я" в этот период времени. Эти 0.1 секунды наше "я" может находиться в двойнике. Следующие 0.1 секунды наше "я" будет пребывать уже в физическом теле, перебравшись в него почти мгновенно по астральному шнуру. Таким образом, у нас будет иллюзия ощущения себя в двух местах одновременно! И там, и там это будем мы. И всё это в бодрствующем состоянии. Забавно, не правда ли? Можно даже пофантазировать по этому поводу. А что если мы, в своём обычном физическом состоянии, всегда имеем активнодействующего "тонкого" двойника, "работающего" во втором внимании? Не все мы конечно, а самые "продвинутые".
Тонкое тело человека способно путешествовать на значительные расстояния преодолевая любые физические преграды на своём пути. В Новом Завете читаем.
— Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба.
[1 2Кор.12:2]
Из книги о Серафиме Саровском.
— Вот я был восхищен в эти небесные обители. Только не знаю: с телом ли, или кроме тела; Бог весть: это непостижимо. А о той радости и сладости, которые я там вкушал, сказать тебе невозможно.
— Самое это место, где теперь канавка, — рассказывала старица Анна Алексеевна, одна из первых сестер обители, — ровное и хорошее было место, и на нём-то и приказывал батюшка вырыть канавку, дабы незабвенна была во веки веков для всех тропа, коею прошла Матерь Божия Царица Небесная, в удел Свой взяв Дивеево! Слушать-то сестры всё это слушали, да всё и откладывали исполнить приказание батюшкино и не зарывали канавку. Раз одна из нас, чередная, по имени Мария, ночью, убираясь, вышла зачем-то из келлии и видит, батюшка Серафим в белом своем балахончике сам начал копать канавку. В испуге, а вместе и радости, не помня себя, вбегает она в келлию и всем нам это сказывает. Все мы, кто в чём только был, в неописанной радости бросились на то место и, увидав батюшку, прямо упали ему в ноги, но, поднявшись, не нашли его, лишь лопата и мотыжка лежит перед нами на вскопанной земле.