Шульц был печален, день был безотраден,Он к Осетру спустился в жаркий зной,Бутылку водки выпив, пал к реке в объятьяВесь одинокий и несчастный, и хмельной…Он плавал в бурных волнах, больно ранясьО камни, что таились под водой,Его шальной и безрассудный танецБыл крепко связан с неприкаянной судьбой…Вдруг Шульц увидел из-за ветки краснотала,Склонив ее дрожащею рукой,Деву голую, что сладостно дремала,И он проник в нее бурлящею рекой…Ощущая в ее лоне наслажденье,Священнодействуя, свершая ритуал,Шульц добивался с ней земного воплощеньяИ до ярких звезд на берегу пылал…О,
как она, прекрасная, кричала,Когда входил он огненной стрелой,И как ломалась ветка краснотала,Плывя с рекой, сливаясь с вечной мглой…Никто из нас живущих не узнает,А Шульц, увы, опять угрюм и пьян,Но всюду с ним девчонка озорная,За ним несет загадок океан…
Лоно девы нежным светом
Лоно девы нежным светомОмывает Шульца лик,Шульц раздет безумным летомИ глотает чудный миг…И Осетр стремится шумноЗа полетом жгучих волн,Проникая безрассудноВ море самых бурных лон…Содрагаясь в тьме от счастья,Деве Шульц кричит: Горю,Пропадаю в вихре страстиВ твоем сладостном раю!И смеется звонко деваКак ликующий ручей,Обнимая его телоЖаром благостных лучей…Шульц обрел ее сиянье,Обласкав шалунье грудь,И вспорхнув через слиянье,Смог весь мир перевернуть…
У Осетра Шульц с девой романтично
У Осетра Шульц с девой романтично,Взобравшись на верхушку дуба,Пил водку, представляя себя птичкойИ возлюбленной шептал: Моя голуба!И так сидя вдвоем на одной ветке,Они вошли в отчаянный экстаз,И сотрясая дуб, творя с улыбкой деток,Порой стонали в ощущенье нежных ласк…Не выдержала ветка пары чудной, —Полетели они с криками в Осетр,Но и в волнах была любовь их бурной,Словно корабль неслись они на гребне вод…Вот так вот за мгновенье, тронув бездны,Волшебной девы страсть и глубину,Шульц стал вдруг папочкой любезнымИ уже со вздохом смотрит на волну…Недавно в ней они вдвоем сближалисьИ с рекою уносились быстро вдаль,Уже не повторить той ночи ярость,Так возникая детки, нам несут печаль…
Чужая невеста
Дева спящая лежала на диване,Шульц выпил водки с ней и не один глоток,Теперь водя по телу нервной дланью,Он разжигает страсти уголек…О, моя волшебная подруга,Зачем раскинула во сне сиянье ног,,Уже я в центре восхитительного кругаВношу в тебя животворящий сок…Так Шульц шептал, проникнув в деву тайно,Всю ночь, пока не вспыхнула заря,Когда она, вскричав необычайно,Застала Шульца в сладостных дверях…В тебя я проникаю словно в Вечность, —Шептал ей Шульц, роняя чувство со слезой,Меня втянула нежно БесконечностьИ там внутри я остаюсь навек с тобой…Не надо мне навек, мне б на недельку,Через недельку приезжает мой жених! —И Шульц вздохнув, себе представил канарейку,Несущей в клюве счастье для двоих…
Шульц пил и плавал до обеда
Шульц пил и плавал до обеда,Потом с обеда и до полуночиИ дева с ним сливалась сладким бредом,Из Осетра ему заглядывая в очи…И Шульц в них видел небо с солнцем,И чуть позднее небо, но с луной,Он в Осетре вдруг ощутил ее колодцеИ таял с нею в ласке внеземной…И лишь на берегу, уже под утроОн ощущал ее в сырой травеИ потом, вздохнув, заметил мудро,Что люди редко здесь принадлежат себе…
Яркий миг Цикенбаума
Цикенбаум с чудною любовьюВ Оке встречает яркий миг,Он обжигает деву жаркой
кровью,Лаская страстно нежный лик…В волнах словно русалкой обладая,Он сливается с блаженною веснойИ ощущает, как слеза ее святаяПрохладой освежает вечный зной…На берегу зарывшись в сладостных коленях,Он в ее лоне плавал в забытьи,Он ощущал поток загадочных творенийСоединяют их в рождении зари…Он обитал в ее неведомой пещере,Собрав весь мир в таинственный астрал,Он понимал, что в этой райской дщери,Он как в ловушку зверь уже попал…И в плену ее порывов исступленьяОн разрастался тенью от огня,Вздымающего в Вечность поколенья,Взятых просто волшебством из сна…Так мысль, сама с собой летая,Профессору как дева отдалась,А за нею дев безумных стаиС ним в Оке рождали снова связь…
Творение образов ребенка
Стоит жара и ЦикенбаумС прекрасной девой водку пьетИ тешит ее чудным древом,Спускаясь в лоно нежных вод…В Оке блистает небо с солнцем,И двое сладостно плывут,Профессор весь в ее колодце,Жизнь продлевает ловкий плут…И стонет благостная дева,Профессор чарами любвиДобился верного посеваИ шепчет образу: Живи!Невидим в образе ребенок,Но исторгаемый потокУже пронзителен и тонок,Творит из Вечности восторг…Поймала дева наслажденьеИ вдруг уснула на волнах,И Цикенбаум с вдохновеньемУкрыл ее собой в кустах…И снова образы ребенкаВпускает в лоно ЦикенбаумИ плачет радостно девчонка,Вмиг потерявшая свой разум…
Цикенбаум тает в нежной плоти
Цикенбаум тает в нежной плотиДевы плавающей в звездах под лунойИ горя в нежнейшей позолоте,Шепчет берег омываемый волной…Дева тоже шепчет и смеется,От профессора она сошла с ума,Ее лоно как волшебное колодцеВмиг раскрыло ему сладкие края…В страстных чувствах раскрываются кораллы,Кружа в глубинах обручи колец,Безумной девою исхлестан, окровавлен,Цикенбаум в волнах замер как творец…Осуществленные в прекрасном отраженье,У них глаза блестят от нежных слез,Тьма погружений из таинственных мгновенийВ волнах Оки соткало царство грез…
Загадка Цикенбаума
Не просил любви и страсти Цикенбаум,Девы сами налетали на него,У Оки теряя ночью разум,С ним в Оке сближались все легко…В чем причина появления экстаза,Профессор в девах чуял тайну,Но мозг его не слушался, зараза,И трясло его от них необычайно…И ладно бы одна, другая, третья,Так этих дев блаженных просто тьма,Как будто их к нему сдувает ветер,Лишая Цикенбаума ума…Профессор хочет сделать передышку,Но девы тащат вновь его в Оку,Какой уж там останется умишкоВ объятьях дев в реке, в кустах на берегу…Везде безумно стонет Цикенбаум,Словно в беспамятстве на помощь всех зоветИ снова дев к нему бежит орава,Создавать и наслажденье, и народ…
Цикенбаум на холме читал стихи
Святому робкому и кроткому созданьюЦикенбаум на холме читал стихи,Ока внизу несла сиянье МирозданьяИ были двое сладостно близки…Своей внезапной жаждою познаньяС исходящим светом от ночной реки,Профессор плавал рыбой в обладаньеИ дева тоже, схватив две его руки…Они лишь чудом ощутили проницаньеИ были тени их прозрачны и легки, —От одного безумного касаньяКричат все девы и рыдают мужики…