Метаморф. Красный Робинзон
Шрифт:
Глаза директора Цитадели «Корпоративная» при последних словах странно блеснули, и он в волнении сжал телефонную трубку.
— Я понял, старый друг! Если для вас это действительно важно, то я лично прибуду через пару часов, и сам проконтролирую доставку.
На стол начальника оперативного пункта ОГПУ легло очередное донесение.
— Так, что тут у нас? — мужчина в мундире вчитался в текст. — Телефонный разговор… Е. Н. Белогоров и М. Я. Шилдов… Длительность полторы минуты… Запрос на транспортировку груза,
— Умные все стали, — вспыхнул уполномоченный товарищ. — Где я вам топтунов ещё и на старые горшки найду?
И на бумагу легла размашистая резолюция.
«В связи с нехваткой кадров обеспечить наружное наблюдение не представляется возможным».
Через два часа во внутренний двор Дворца Культуры «Красный пролетарий» въехал крытый грузовой автомобиль, в котором приехали Директор Цитадели и два самых доверенных служителя.
— Мирослав Яковлевич, душа моя! — из бокового входа показалась высокая фигура сухощавого старика — потомственного дворецкого, а ныне заведующего хозяйственной частью этого величественного особняка. — Я так рад лицезреть вас воочию!
— А я-то как рад, Евграфий Никандрович! — тепло улыбнулся директор, с волнением осмотрев старого друга. Они не виделись больше двух лет, за это время у старого дворецкого прибавилось морщин, черты заострились, и лишь глаза по-прежнему сверкали фанатичным отблеском.
— Может, мне всё же удастся склонить вас отдохнуть у нас хотя бы недельку? — предпринял очередную попытку директор «Корпоративной». — У меня в Цитадели, в связи с последними событиями, несколько целителей Восточной школы, — последние слова были выделены особо, — задержались. Я уговорил их не сидеть без дела и вести прием. И скажу я вам! После первого же сеанса такая легкость во всем теле образовалась! Очень рекомендую!
— Спасибо, может быть, в следующий раз! Вы же знаете…
— Да-да! Я всё помню! Показывайте, где эти ваши ценные экспонаты?
— Прошу за мной.
И процессия из двух стариков и двух крепких мужчин-смотрителей двинулась по коридорам дворца, который раньше принадлежал клану Вайсбергов. А точнее, восточной ветке этого всемирно известного рода магов и банкиров.
— Смотрю, здесь кое-что поменялось с моего последнего визита, — отметил директор Цитадели, рассматривая лепнину с серпом и молотом под потолком в тех местах, где ранее располагался фамильный герб.
— И не говорите, — вздохнул дворецкий-завхоз. — Чего мне только стоило убедить рабочих не разбивать старое, а просто снять и передать на склад, вы не представляете!
— Отчего же, прекрасно представляю! — усмехнулся собеседник, вспоминая похожую ситуацию в своей вотчине. На фасаде цитадели теперь тоже не родовые да имперские гербы.
— Павел, душа моя! Помоги, пожалуйста, этим товарищам с погрузкой-разгрузкой.
— Конечно, дядя, для вас — всё, что угодно! — очаровательно улыбнулся (на щеках проступили задорные ямочки) молодой человек, который
В три пары рук с погрузкой удалось справиться всего в несколько ходок, так что через час четверо уже садились в автомобиль.
— Евграфий Никандрович, дорогой мой, не переживайте, всё будет сделано в лучшем виде! — Мирослав Яковлевич крепко обнял старого дворецкого, прежде чем забраться в кабину. — Я лично прослежу, чтобы с вашими ценностями, ничего не случилось, и обязательно буду держать вас в курсе событий!
— Спасибо, добрый друг! — старик, от избытка чувств, прослезился, после чего несколько раз перекрестил отъезжающую машину.
— Молодцы. Можете быть свободны!
Как только последний ящик был уложен, Мирослав Яковлевич сразу отпустил служителей, и те, слегка поклонившись, быстро удалились из помещения. Нынче в Цитадели работы чрезвычайно много, а они и так выпали из рабочего процесса почти на два часа.
Когда за мужчинами закрылась дверь, племянник Евграфия Никандровича поднял голову. Он остался всё таким же обаятельным и улыбчивым, но теперь в его внешности проявились власть и сила.
— Мирослав Яковлевич, я чертовски рад снова видеть вас, и в добром здравии! Сколько же лет мы не виделись, десять?
— Мы не виделись почти одиннадцать лет, и я безмерно счастлив вашему возвращению, господин Вайсберг! — глаза добродушного старика предательски заблестели, а голос дрогнул.
— Полно вам, господин Шилдов, или как сейчас принято обращаться — товарищ Шилдов? — молодой мужчина озорно сверкнул глазами. — Теперь всё хорошо. Я вернулся, а значит, нам предстоят великие свершения.
— Как скажете, Павел Оттович, — постарался взять себя в руки старик. — Кстати, как вы добрались? Как смогли попасть в город? Сейчас же в Новогирканске не продохнуть от всевозможных службистов и безопасников! Такое ощущение, что Союз направил в город всех специалистов соответствующих профилей! И особенно рьяно они выискивают всех вновь прибывших высокоранговых!
— О! Мирослав Яковлевич! Это было ужасно и совершенно невыносимо! — контрастируя со словами задорным тоном, рассмеялся «господин Вайсберг», а так же, по совместительству, носитель кланового Фамильяра и нынешний глава восточной ветви рода [1].
— Разумеется, по-первости была полнейшая неразбериха. Я выехал, как выяснилось, буквально за день до того, как пришла неожиданная информация о появлении Лакуны. А я был уже в пути. Куча перекладных. Наконец, меня запихнули в крохотное свернутое пространство, вмонтировали в какой-то научный агрегат, опечатали и отправили срочным эшелоном в Новогирканск. Я больше суток проболтался в мизерном карманном измерении в позе эмбриона. И лишь для того, чтобы два дня назад на привокзальной площади мой ящик уронили, умудрившись тем самым дестабилизировать пространство, в котором я обретался. Меня буквально пережевало и выплюнуло!