Метаморфозы: таракан

Турбин Александр Иванович

Орден велик. Орден силен. Орден опасен. Пусть его отряды будут на переправах, а не под воротами дворца. Спокойнее так, а здесь найдется кому повоевать.

– Но лучше всего, если ему для этого Владыке придется лично посетить центральные территории. Это даст нам время окончательно решить вопрос с его прожектом здесь и перейти к собственной программе.

– Что ожидается на Совете?

– Юг сейчас выступает с общей позицией. По их мнению, пришла пора контрнаступления. Они хотят сосредоточить силы на своем направлении и сбросить Рорка в море. А при возможности пересечь Теплое море и высадиться на побережье.

Это - известно. А информация, которую легко получить, ничего не стоит.

– Но для этого у них недостаточно ни сил, ни ресурсов. Это десятки тысяч людей, тысячи Алифи, питание, корабли. Нереально.

– Они это понимают. Ходят слухи, что они предложат частичную мобилизацию мужского населения у людей и собираются пересмотреть структуру

управления частями. Но это юг. Владыка Иллариэла склонен их поддержать. Не дает ему спокойно спать великое прошлое предков. Центральные территории хотят одного, чтобы вопросы границы решались другими. Они накопили богатства, но реальной власти в Совете у них нет. Ромон выжидает. Мне кажется, у них вообще нет четкой позиции. Хотя его Владыка упоминал о возможности возрождения Беллора, без которого защитная линия наших земель значительно ослаблена. Энгелар будет просить помощь и пытаться протолкнуть свою безумную идею о буфере из чисто человеческих поселений. Лаорисс... Кто вообще когда-нибудь знает, что думают в этой глуши.

– Похоже, сейчас самое время.

– Да. Очень похоже...

День двадцать пятый. Неделя безудержного смеха.

Приглашаем принять участие в научном эксперименте. Оплата высокая. Доставка, проживание, питание, поминки - за счет заведения.

Мор. Избранные цитаты. Глава "Отражения".

Дни бежали за днями, по утрам Наташа пытался вбить в нас азы истории с географией, после обеда нас выводили к внутренним дворцовым казармам и молодой Алифи по имени Эллинор проводил с нами занятия на тренажерах. То есть он занимался, а мы выступали в качестве самого тренажера. На Нике он тренировался с оглоблей, которую он по недоразумению называл посохом. На мне он тренировал удары мечом, который он почему-то считал затупленным. Ник голосил, бросался на Алифи последовательно с таким же веслом, с мечом, с алебардой, а в момент особо сильного помутнения рассудка с голыми руками, пытаясь хотя бы дотянуться. Тщетно. Меня Эллинор гонял не меньше, но акцент делался на более легких и элегантных орудиях убийства - кинжалах, узкие мечах и копьях. В жизни не брал в руки эту гадость, но выбора не было, к тому же оказалось, что мое тело к оружию вполне привычно. Вес не напрягал, мышцы не очень уставали, а рефлексы, реакция и поставленные движения подсказывали, что мой предшественник то ли профессионально занимался теловредительством, то ли хобби у него такое было. К сожалению, одних рефлексов и поставленной пластики движения с оружием оказалось недостаточно. Оказывается к ним еще и голова должна прикладываться, причем с точным пониманием того, что, когда и в какой последовательности делать. В моем же случае голова работала только в качестве щита, затылком отбивая наиболее обидные выпады мастера Алифи. Учитывая отсутствие в моем распоряжении обезболивающего, такое времяпрепровождение меня стало напрягать, но альтернативы никто не предлагал. Ин с Эллинором не занималась, чем ей компенсировали потерю такого удовольствия, понять было невозможно, однако к ужину она приходила не менее уработанная, чем мы.

Учитывая нагрузки, голодать я уже не пробовал, а спустя пару дней стал подходить за добавкой. Как я понял, дополнительных порций нам не предполагалось, но мне, почему-то, ни разу не отказали. Удивительное рядом. Кстати, прежний повар неплохо устроился - его отправили на рудники. Поваром, пусть и пожизненно... Как это ни странно, я ему почти завидовал. Вряд ли это было намного хуже, чем видеть эти ненавистные напыщенные лица из дня в день. И ждать.

Дважды за пролетевший месяц мне устраивали допрос с пристрастием. В каждом случае несколько Алифи в разных сочетаниях и количествах пытались узнать правду. Кем я был? Где я жил? Что я помню? Почему не пищу от восторгов припадая к истокам знаний?

Глупые вопросы опасных людей, а точнее нелюдей. Менялись обстоятельства и антураж, менялись дознаватели и инструментарий, только пытуемый оставался прежним. Если первую беседу еще можно было назвать просто беседой, пусть и с элементами мордобоя, то второй допрос оказался откровением. В тот раз меня после выхода с тренировочной площадки подхватили под белы руки уже знакомые мне по поляне молодцы, усиленные караулом гвардейцев, и с уважением и поклонами отвели в незамеченную мной ранее дверь в подвальное помещение с боковой стороны дворца. Там, извинившись, положили на стол, прикрутили к металлическим поручням и так же незаметно удалились. Стол стоял посредине небольшого темного подвала с двумя маленькими окошками под самым потолком. Было холодно и неуютно. Понимание того, что ничего здесь не будет делаться просто так, а также воспоминание о том, чего добился повар, помогли мне не запаниковать, но ждать неизвестности было очень непросто.

Где-то через полчаса открылась дверь за моей спиной и слуги стали заносить инструменты. Уже знакомую курительницу,

склянки с жидкостями, какие-то ножи и скальпели, внесли небольшой столик и несколько кресел. Обилие людей и новой мебели привели к тому, что в помещении стало тесно. Происходящее мне абсолютно не нравилось, я с удовольствием поменялся бы местами с любым из этих людей, но на мои предложения никто не реагировал, да и сам ко мне никто не обращался. Расставив необходимую утварь и инструменты, все покинули мое узилище, и я опять остался один. Было сложно не догадаться, что что-то будет. Подвал стал напоминать лабораторию или прозекторскую, а я - мышь, приготовленную к препарированию. Когда вновь открылась дверь и ко мне зашли трое Алифи, я смолчал, хотя это было и непросто. С другой стороны, трудно острить, лежа на разделочной доске. Учитывая специфическое положение, надежно идентифицировать участников консилиума не получилось, пожалуй, только Валлора определил более-менее точно.

Все как обычно, курились трубки, задавались вопросы. Но, когда это не принесло результата, один из Алифи взял кусок тряпки, смочил в жидкости из одной из склянок и положил мне на лицо. Резкий терпкий, вяжущий аромат, от которого мгновенно заслезились глаза и закружилась голова. Сознание затрепетало на грани, а потом я упал в темную, холодную бездну.

Я был пылинкой в огромном вязком черном ничто. Не было ни потолка, ни пола, ни стен. Я не видел и почти не ощущал собственного тела, которое не слушалось моих тщетных призывов к действию. Сердце сжалось, тупая боль зародилась где-то в груди. Нужно было подняться, нужно было бороться, но как бороться, когда твое же тело - всего лишь дополнительный груз, затягивающий тебя вниз, в пропасть. Бесконечно глубоко и бесконечно долго. Мышцы атрофировались, мысли метались, пытаясь понять, что делать, время остановилось. Я пытался вспомнить, кто я - тщетно. Лишь смутный образ худого не очень высокого мужчины, в который я вцепился как в спасательный круг. Я пытался представить себя таким же, получалось не очень, но время шло и стало казаться, что его руки - это мои руки, его глаза - это мои глаза. Попытался поднять руку, но тонны пустоты тянули ее вниз, и я физически почувствовал, как трясется тело, в тщетной попытке преодолеть немыслимую тяжесть. Странное ощущение стало еще одной путеводной звездой в этой вязкой темноте. Я поверил, что могу справиться. Мне только нужно было начало. Отправная точка. Точка опоры. И все свои силы, до последней капли и еще немного я направил на единственное движение, которое казалось самым простым - открыть веки. Сколько времени я сжигал себя, направляя все ресурсы своего организма на достижение этой простой задачи? Секунды? Минуты? Часы? Годы? Когда я все-таки открыл глаза, во мне ни осталось ничего. Ни сил, ни желаний, ни страха. Лишь легкая тень удовлетворения, когда я снова увидел темный потолок, два маленьких окошка и ошарашенные лица Алифи, склоненные надо мной.

За тот сеанс я похудел сильнее, чем за всю предыдущую голодовку. Запатентовать бы.

Записи бесед из Архива Ордена. Материалы не подлежат разглашению.

– Валли, мой юный друг, проходи. Владыка Энгелар покинул пределы Куарана и вернется не ранее, чем через десять дней. А пока благополучие города зависит от моих решений. А мне нужна информация, и поэтому я пригласил тебя.

– Я слушаю, лорд Толариэль.

– Ну, зачем так официально. Я хорошо помню твоего отца, и тебя я помню еще забавным мальчуганом. Какие могут быть секреты у двух друзей? Мы же друзья, не так ли, Валлор?

– Конечно, лорд Толариэль, Вы старый друг семьи, а значит и мой друг. Чем я могу Вам помочь?

– Понимаешь Валли, мир полон тьмы, он коварен и жесток. Мы же с тобой слуги света, мы защищаем его от созданий ночи. Пришло суровое время. Век негодяев. Век сомнений. Век утраты веры. Ты же не утратил веру, мой друг?

– Я полон веры и открыт свету. Лорд Толариэль, но Вы же не сомневаетесь в этом?

– Эх, Валли. Столько сил отдано и столько недостойных вокруг. Я рад, что сильна твоя вера в предназначение. Значит, ты поймешь меня. Скажи мне, мой друг, что омрачает нашу веру? Что закрывает свет и приближается черной тенью?

– Вы задаете риторические вопросы, лорд Толариэль. Очевидно - Рорка.

– Рорка сильны и изобретательны, Валли. Их нельзя недооценивать. Владыка Беллора - недооценил. Где он теперь, этот сиятельный Алифи? Владыка Энгелар умен, он видит угрозу. Если Рорка преодолеют преграду Аюр и возьмут Куаран, их не остановит уже ничто. Центральные территории живут в неге и довольстве, они плохо защищены, а Алифи там слишком давно забыли, что их истинное предназначение - искоренять тьму. Владыка отправился в Тимаэль и Валлинор, он попытается их убедить, что судьба Куарана - это судьба всего мира. Я, в свою очередь, послал гонцов в Лаорисс и Ромон. Надеюсь, Орден отправит еще несколько сотен рыцарей света в помощь. Мы накапливаем силы. Свет с нами. Но. Всегда есть какое-нибудь Но. Остаются люди, Валлор. Эти слабые, корыстные, трусливые и недалекие создания. Ты же не будешь оспаривать такую оценку?