Метаморфозы: тень
Шрифт:
— Придурок, ходить можешь или тебя тут бросить?
В принципе, вторая зуботычина вправляет мозг лучше первой, так что был риск встретиться с увесистым кулаком злющего лучника еще раз. Но Мышок, похоже, был лучше меня, он просто сплюнул на землю и молча попытался подняться.
Их никто не встречал. Никто не торопился открывать грязные, давно не ремонтировавшиеся ворота, нести цветы и падать на колени при виде могучего воинства Света. Никто не махал приветственно руками и не целовал пыль дороги. С другой стороны, никто и не угрожал копьями с обугленных и полуразрушенных стен, не строил
Основная часть отрядов, собранных Лаориссом, уже двинулась дальше на запад, только одна тысяча выстраивалась ровной цепью в ожидании приказа. Воины не ждали боя, но если будет нужно… Когда это низкие стены останавливали Алифи?
Уже вернулись двое человеческих солдат, отправленных к воротам в качестве переговорщиков. Они стояли чуть впереди и что-то пытались объяснить хмурому Геррику. Что? Бравин не мог ответить на этот вопрос, уже давно стало понятно, что союзники не спешат делиться информацией и планами на будущее. Да и союзники ли? Такой вопрос уже пару недель как не казался немыслимым и безумным. Наоборот, с каждым днем ответ на него казался все более важным и насущным. Тем более, что и поведение Энгелара было подозрительно нелогичным — не спешил Владыка привечать своих верных подданных. Будто и не было их рядом, будто и не шли они к нему через огонь войны.
Бравин за долгие годы жизни во дворце видел своего правителя разным. Кипящим, как ночной прибой, и спокойным, как утес, о который бессильно разбиваются штормовые валы. Хмурым, как грозовая туча, и веселым, как ветер, рвущий покрывало туч в клочья. Задумчивым. Гневным. Строящим свои планы и разрушающим чужие. Вот только замкнутым и потерянным Владыка никогда не был.
Бравин тряхнул головой. Резкое движение позволило отвлечься от невеселых дум — не то время и не то место. Обугленные стены и странная тишина и пустота впереди. Он бросил поводья одному из Карающих и подошел к Геррику — один, в последнее время советник очень настороженно относился к Ллакуру с подчиненными.
— Что там?
Лаорец недовольно повел плечом, но все-таки решил ответить.
— Похоже, то, что рассказывал барр Таттур, правда, и люди, убившие моего капитана, еще в городе. И они не спешат нести свои головы на плаху, — барр Геррик бесцеремонно развернулся к двоим разведчикам спиной и пристально взглянул Бравину в глаза. — Это же ваш город? Так командуйте. Иначе я отдам приказ, и эти руины окончательно сравняют с землей.
— Это угроза, советник?
— Это предупреждение, мастер. Мне проще разрушить эти стены, чем уговаривать преступников. Проще и намного быстрее, так что или Вы открываете ворота своими талантами, или у Вас не будет ворот.
Бравин опешил. Он готов был ко многому, но вот такая, практически ничем не прикрытая угроза оказалась неожиданной. Геррик ничего не делает случайно, никогда. Он мог быть каким угодно — хитрым, циничным, коварным, но хамства за ним не наблюдалось. А значит… Что это значит? Картина происходящего начала трещать по швам, и нужно было понять, что творится вокруг.
— И какие же из моих многочисленных талантов Вы имеете в виду?
Он оставил возможность советнику Владыки Лаорисса перевести все в шутку. Не его вина, что не вышло.
— Говорят, Вы, барр, неплохой дипломат
Приступать? Он, что, только что указание отдал?
— И что потом будет с этими людьми?
— Какими людьми, барр? Там нет людей, там только преступники, которых мы должны покарать. Бешеные твари, кусающие своих учителей и спасителей, не имеют права на жизнь. Я, конечно, приглашу вас на суд, но вы и сами знаете результат.
— Я вынужден Вас разочаровать, советник. Там наши подданные, и решать их судьбу будет Владыка Куарана, а не Вы. И судить их будет только он. Если…
— Оставьте свои глупости, Бравин. Владыка уже решил — умрут все.
Вот так просто. Уже решил. Но как он мог сделать такой выбор? Умертвить всех — немыслимо. Женщин и детей? Алифи же не Рорка. Владыка Куарана Энгелар Хрустальный Родник — воплощенные справедливость и достоинство. Как? И, если это правда, то куда исчез правитель, который всю жизнь для Бравина был образцом и примером? Не вспомнить. Не понять. Кстати, а когда он вообще в последний раз разговаривал с Энгеларом? Просто видел? Три дня назад? Больше? Жив ли он еще, Владыка Куарана, блистательный правитель, превратившийся в дряхлого, дрожащего старика?
— Я должен поговорить с Владыкой, советник, поскольку мне нужно убедиться…
И вновь саркастичная улыбка лаорца.
— Я поговорил с ним вместо Вас, мастер. Мои слова — его слова.
— И все же. Я должен его увидеть. Сейчас.
Накатившее ледяное спокойствие остудило гнев. Спокойствие перед боем — его не возможно ни с чем спутать и ошибиться. Бравин подходил к Геррику, чтобы задать вопрос, а пришлось готовиться к схватке. Он не стал скрываться, какой смысл? Если вокруг тысяча воинов Лаоры, и шансов все равно нет. Бравин привычным жестом рванул ткань бытия, входя в тахос, «пространство-что-рядом». Тень, пробежавшая по лицу Геррика, дала понять — лаорец увидел достаточно.
— Как это понимать, барр?
«Молча», хотелось ответить Бравину. Сказать «молча» и броситься в омут схватки, не задаваясь таким лишним в этот момент вопросом: что будет потом.
— Все просто, советник. Я хочу убедиться, что Владыка Куарана жив. И как я уже сказал — сейчас.
— А иначе?
Напряжение сковало черты лица лаорца, стерев нелепую улыбку с губ.
— Нам лучше не обсуждать, что будет иначе, советник. Не будет никакого иначе. Вы сейчас прикажете, и сюда принесут носилки с Энгеларом. Хрустальный Родник примет решение, а я потом принесу извинения, и только после этого буду разбираться с городом.
Где-то рядом заклинатели Геррика также вошли в тахос и зачерпнули энергетические нити. Двое. Нет, трое. Впрочем, отвлекаться нельзя, сейчас не заклинатели решали, куда повернуть на развилке судьбы. Решал вот этот невысокий Алифи с колючими северными глазами.
Геррик демонстративно завел руки за спину и сделал шаг навстречу Бравину. Вплотную. Глаза в глаза.
— Я ведь не забуду, барр.
— Очень надеюсь, советник…
— Я привел тебе всех, кого смог, Вождь. Три с половиной тысячи ничтожных — продай я их торговцам с востока, мог бы нанять собственный отряд.