Метаморфозы вампиров (сборник)
Шрифт:
— Сохранились какие-то свидетельства его вампиризма после смерти?
— Есть кое-что. В хрониках церкви городка Стенсель упоминается о похоронах браконьера, найденного на острове, с обкусанным лицом. Его семья заплатила за три мессы, чтобы «спасти его душу от нечистого». Еще жена каретника из Сторавана, которую сожгли как ведьму: она кичилась, что граф Магнус — ее любовник и научил ее пить кровь у детей.
Между тем закончили с первым блюдом; Фаллада, сидевший к гобелену спиной, поднялся изучить
— Если честно, мне трудно принять эту идею всерьез. Вот ваши доводы об энергетических вампирах близки, поскольку я сам ставил эксперименты, и они привели меня к аналогичным выводам.
— Напрасно вы недооцениваете легенды, — заметил Гейерстам.
— Иными словами, нет дыма без огня?
— По-видимому — да. Иначе как объяснить огромную волну вампиризма, захлестнувшую Европу в середине восемнадцатого столетия? Десятью годами ранее о существовании вампиров практически не было известно. И тут, ни с того ни с сего, хроники буквально наводняются созданиями, воскресающими из мертвых и сосущими людскую кровь. В тысяча семьсот тридцатом вампиризм, словно чума, прокатился от Греции до Балтики — сотни случаев. Первая книга по нему вышла не раньше чем через десять лет, так что нельзя валить вину лишь на впечатлительных писателей.
— Но это мог быть своего рода массовый психоз.
— В самом деле, мог, однако что-то же послужило толчком?
Разговор прервался: подали второе — аккуратные кусочки рулета из оленины и лосятины со сладким укропным соусом и сметаной. Пили болгарское красное, тяжелое и холодное. До окончания трапезы говорили на общие темы. Девушкам, видно, разговор о вампирах наскучил; им хотелось послушать рассказ Карлсена о том, как обнаружили «Странник». Гейерстам вмешался лишь раз: когда Карлсен описывал стеклянную колонну с грибовидными созданиями.
— У вас есть какие-нибудь соображения, что это было?
— Понятия не имею, — признался Карлсен. — Разве что какая-нибудь пища, вроде головоногих моллюсков.
— Ненавижу осьминогов, — сказала вдруг, мисс Фрайтаг, да так истово, что все оглянулись.
— Вы когда-нибудь с ними сталкивались? — поинтересовался Фаллада.
— Н-нет, — ответила она, покраснев.
Непонятно почему, но Гейерстам вдруг улыбнулся. Кофе пили в библиотеке. Тепло от камина размаривало, и Карлсен начал позевывать.
— Вам, наверное, хочется отправиться к себе в комнату? — спросил граф.
Карлсен, смущенно улыбаясь, решительно покачал головой.
— Нет-нет! После такого отменного обеда клонит в сон, но хочется побольше узнать о графе Магнусе.
— Хотите взглянуть на его лабораторию?
— В этот-то час? — укоризненно спросила Сельма Бенгтссон.
— Милая моя, —
Карлсен согласился:
— Да, интересно было бы взглянуть. — В таком случае, надо одеться по-уличному. Там холодно. Ну что, кто-нибудь составит нам компанию? — повернулся он к девушкам.
Те, все втроем, энергично замотали головами.
— Я ее и при дневном-то свете терпеть не могу, — категорично заявила Сельма Бенгтссон.
— Вы считаете, там может быть что-нибудь, для меня интересное? — спросил Фаллада.
— Я в этом уверен.
Гейерстам выдвинул ящик стола и вынул оттуда большой ключ.
— Из дома нам придется выйти. Раньше туда вел прямой ход, но прежний хозяин его замуровал.
Гейерстам первым вышел из передней. Стояла ясная лунная ночь; по глади озера пролегала серебристая дорожка, На холодном воздухе Карлсен почувствовал себя бодрее. Гейерстам повел их по насыпной дорожке к северному крылу здания.
— Зачем он ее замуровал? — полюбопытствовал Фаллада. — Боялся привидений?
— Думаю, не привидений; хотя, вобщем-то, я не был с ним знаком. Прежде чем я сюда въехал, дом полвека стоял пустой.
Гейерстам повернул ключ в скважине массивной двери. Карлсен ожидал услышать скрип заржавленных петель; дверь однако отворилась бесшумно. Воздух внутри был затхлый и промозглый. Карлсен обмотал шею шарфом и поднял воротник куртки. Дверь слева, ведущая в дом, была прихвачена к притолоке железными болтами.
— Это крыло построено в то же время, что и дом?
— Да. А что?
— Я вижу, ступени совсем не истерты.
— Я сам частенько над этим задумывался. Может, просто не было нужды сюда захаживать.
Как и в доме, стены были обшиты сосной. Гейерстам двинулся вверх по лестнице, останавливаясь по пути на каждой из трех площадок — показать картины на стенах.
— Эти выполнены Гонсалесом Кокесом, испанским живописцем. В молодости граф Магнус служил посланником в Антверпене, где Кокес состоял при губернаторе Нидерландов. По заказу он написал эти портреты великих алхимиков. Вот Альберт Магнус. А это Корнелий Агриппа. А вот Василий Валентин, алхимик и монах-бенедиктинец. Вы ничего не замечаете в этих портретах?
Карлсен пристально вгляделся, но в конце концов покачал головой.
— Внешность у всех такая благообразная…
— Да, — кивнул Фаллада. — Вид, как у святых.
— Когда все это писалось, Магнусу было двадцать с небольшим. Мне кажется, по полотнам можно судить, что им двигали высокие идеалы. И надо же, через каких-нибудь десять лет он уже в капусту рубил вестерготландских крестьян и готов был заложить душу дьяволу.
— Почему?
Граф пожал плечами.