Метаморфозы власти

Тоффлер Элвин

Экстраразумные сети помогают объяснить всепроникающий натиск разрегулирования экономики. Они предполагают, что правительственное регулирование будет незначительным и малоэффективным, поскольку оно было основано на категориях и подразделениях промышленности, которые исчезли с появлением экстраразумности. Можно ли банковское регулирование применять к небанковскому? И что такое банк сегодняшнего дня?

Связав реальную работу компаний совместными линиями, создав условия для конкуренции в областях, когда-то относящихся к чужеродным, экстраразумные сети сломали старые спецификации и сложившееся разделение труда.

На их место приходят новые

объединения и группы компаний, плотно взаимосвязанные не просто деньгами, а общей информацией.

Именно это разрушение, вызванное резким реструктурированием экономики на основе знания, позволяет понять многие нынешние проблемы, связанные с упадком и неэффективностью: неработающие законы, компьютерные ошибки, неадекватный сервис, ощущение, что все происходит неправильно. Старая: экономика «фабричных труб» уходит, новая суперсимволическая экономика пока еще только строится, а электронная инфраструктура, от которой она в сильной степени зависит, все еще находится на начальной стадии развития.

Информация — самый подвижный из всех ресурсов, и эта подвижность есть отличительная черта экономики, в которой производство и распределение продовольствия, энергии, товаров и услуг все в большей и большей степени зависит от обмена символами.

Нарождающаяся сейчас экономика более всего подобна нервной системе, и она функционирует в соответствии с законами, которые пока еще никто даже не сформулировал.

Беспрецедентный рост экстраразумности идет вглубь, иногда приводя в уныние все общество вопросами, совершенно отличными от тех, которые возникали при предыдущих революциях. в области средств связи.

ПОЯВЛЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ МОНОПОЛИЙ ?

Экстраразумность способна выжать и выбросить из экономики несчетные миллиарды долларов «жировых накоплений». Потенциально это громадный прыжок вперед. Новая экономика заменит не только капитал, энергию и ресурсы, но и потребует от работников интеллекта и воображения.

Приведет ли экстраразумность к «улучшению» жизни, частично зависит от социальной и политической разумности, которая влияет на все развитие.

Наши сети становятся более автоматизированными и экстраразумными, при этом большая часть человеческого участия в принятии решений скрыта от взора, и наша зависимость от заранее запрограммированных событий все возрастает. Все это основано на концепции и предположениях, которые мало понятны и которые иногда мы даже не хотим высказать.

Ожидается, что вскоре компьютерная техника совершит новый скачок: будет введена параллельная обработка информации, создан искусственный интеллект и другие поразительные инновации. Распознавание речи и автоматический перевод войдут, без сомнения, в широкое использование вместе с высококачественными визуальными дисплеями и высококачественным воспроизведением звука. Одни и те же сети будут передавать голос, данные, изображения и информацию во многих других формах. Все это поставит новые философские вопросы.

Некоторые видят во всем этом идущую монополизацию знания. «Момент истины», писал профессор Фредерик Джеймсон, университет Дьюка, на начальных стадиях роста символической экономики «...наступает, когда вопрос о собственности и управлении новыми банками информации... (достигает) неимоверной остроты». Джеймсон пробуждает призрак «глобальной личной монополии над информацией».

Эти опасения наивны. Вопрос не в том, будет ли существовать одна гигантская монополия контроля за всей информацией (это кажется маловероятным),

а в том, кто будет контролировать бесконечные преобразования и перепреобразования, которые принесет с собой экстраразумность, по мере того как данные, информация и знания будут протекать через нервную систему сверхсимволической экономики.

Ставящие в тупик новые вопросы о благовидном и неблаговидном использовании знаний начнутся в случае конфронтации бизнеса и общества как целого. Вскоре они станут не просто отражать мысль Бэкона: «знание — сила», а истину более высокого уровня — в сверхсимволической экономике знание о знании значит еще больше.

12. РАСШИРЯЮЩАЯСЯ ВОЙНА

Зонтики и автомобили — вещи разные. И не только размером, функцией и ценой отличаются они друг от друга. Скажем сразу, что мы имеем в виду. Человек использует зонтик, не покупая другой продукции и других изделий. И наоборот, автомобиль совершенно бесполезен без топлива, масла, ремонтной службы, запасных частей, не говоря уж об улицах и дорогах. Поэтому скромный зонтик, строго говоря, есть изделие индивидуальное, свободно используемое безотносительно к любым другим вещам.

Наоборот, могучий автомобиль — это член команды, полностью зависящий от других игроков (как и бритвенное лезвие, магнитофон и многое другое, что работает только в сочетании с другими изделиями). Телевизор пялится в пустоту жилой комнаты, если кто-то где-то не передает через него изображение. Даже обычная ваттер-клозетная цепочка для спускания воды предполагает наличие приспособления, чтобы дернуть за нее.

Все это — элементы неких систем. У них совершенно точно есть системная природа, которая составляет, собственно, первопричину всей экономики. «Игрок в команде» должен играть по определенным правилам, продукт или явление системы требует стандартизации. Трехзубцовая электрическая вилка никак не поможет, если на всех стенах вашей квартиры поставлены розетки с двумя гнездами.

Это отличие между единичными и стандартными изделиями высвечивает в результате тот факт, что сегодняшняя расширяющаяся информационная война захватила весь мир. Французы называют ее «войной стандартов» — «la guerre des normes». Битвы между стандартами, бушующие в промышленности, так же разнообразны, как медицинские технологии, емкости, изготовленные путем давления, или фотоаппараты.

Многие из наиболее взрывных — и общенародных — споров напрямую связаны с проблемами создания и распространения данных, информации, знаний, образов и развлечений.

В сущности, в миллионах домов идет глобальная битва между деньгами и политикой. Происходят радикальные перемены в значимости среди таких индустриальных гигантов, как IBM, AT&T, «Sony» и «Siemens». И это воздействует на национальные экономики.

В настоящее время эти битвы более публичны, чем в те времена, когда борьба шла за то, какой тип ТВ-системы (из трех) выберет мир в грядущем десятилетии.

СТАВКА В 500 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ

Сейчас в разных частях мира используется один из трех телевизионных стандартов (систем): NTSC, PAL и SECAM. Они мало отличаются друг от друга, но они не совместимы. Из-за этого такая американская программа, как Косби-шоу, обычно переписывается с одной системы на другую для выпуска в эфир. Но изображения, передаваемые этими тремя системами, сильно проигрывают по сравнению с HDTV — телевидением завтрашнего дня.