Метаморфозы
Шрифт:
170 Спарте. Ни стрелы уже у него не в почете, ни лира;
Сам он себя позабыл; носить готов он тенета
Или придерживать псов, бродить по Хребтам неприступным
Ловчим простым. Свой пыл питает привычкою долгой.
Был в то время Титан в середине меж ночью грядущей
175 И отошедшей, — от них находясь в расстоянии равном.
Скинули платье друзья и, масляным соком оливы
Лоснясь, готовы уже состязаться
Первый метнул, раскачав, по пространству воздушному круг свой
Феб, и пред ним облака разделились от тяжести круга;
180 Времени много спустя, упадает на твердую землю
Тяжесть, паденьем явив сочетанье искусства и силы.
Неосторожный тогда, любимой игрой возбуждаем,
Круг подобрать поспешил тенариец444. Но вдруг содрогнулся
Воздух, и с крепкой земли диск прянул в лицо тебе прямо,
185 О Гиацинт! Побледнели они одинаково оба —
Отрок и бог. Он в объятия взял ослабевшее тело.
Он согревает его, отирает плачевные раны,
Тщится бегство души удержать, траву прилагая.
Все понапрасну: ничем уж его исцелить невозможно.
190 Так в орошенном саду фиалки, и мак, и лилея,
Ежели их надломить, на стебле пожелтевшем оставшись,
Вянут и долу свои отягченные головы клонят;
Прямо держаться нет сил, и глядят они маковкой в землю.
Так неподвижен и лик умирающий; силы лишившись,
195 Шея, сама для себя тяжела, к плечу приклонилась.
"Гибнешь, увы, Эбалид, обманутый юностью ранней! —
Феб говорит. — Эта рана твоя — мое преступленье.
Ты — моя скорбь, погублен ты мной; с моею десницей
Смерть да свяжут твою: твоих похорон я виновник!
200 В чем же, однако, вина? Так, значит, виной называться
Может игра? Так может виной и любовь называться?
О, если б жизнь за тебя мне отдать или жизни лишиться
Вместе с тобой! Но меня роковые связуют законы.
Вечно ты будешь со мной, на устах незабывших пребудешь;
205 Лиры ль коснется рука — о тебе запоют мои песни.
Будешь ты — новый цветок — мои стоны являть начертаньем.
После же время придет, и славный герой заключится
В тот же цветок, и прочтут лепестком сохраненное имя".
Так говорят Аполлона уста, предрекая правдиво, —
210 Кровь между тем, что, разлившись вокруг, мураву запятнала,
Кровью уже не была: блистательней червени тирской
Вырос цветок. У него — вид лилии, если бы только
Не был багрян у него
Мало того Аполлону; он сам, в изъявленье почета,
215 Стоны свои на цветке начертал: начертано «Ай, ай!»
На лепестках у него, и явственны скорбные буквы.
Спарте позора в том нет, что она родила Гиацинта;
Чтут и доныне его; что ни год, по обычаю предков,
Славят торжественно там Гиацинтии — праздник весенний.445
220 Если же ты, Амафунт446, изобильный металлами, спросишь,
Горд ли он тем, что родил Пропетид, — он откажется, так же
Как и от тех, у которых рога — в стародавнее время —
Были на лбу, — от чего получили прозванье керастов.447
Возле ворот их стоял Юпитера Гостеприимца
225 С прошлым печальным алтарь. Как завидит пришелец, что пятна
Крови на камне его, он думает: тут зарезают
Богу телят-сосунков да двухлетних овец амафунтских.
Путник сам жертвой бывал. Оскорбясь несказанным служеньем,
Милые грады свои и змеиные долы Венера
230 Бросить готова была, — "Но места мне любезные, грады
Чем согрешили мои? Чем они-то, — сказала, — преступны?
Лучше уже покарать изгнаньем безбожное племя,
Смертью иль ссылкою, — нет, чем-нибудь меж изгнаньем и смертью.
Среднее что же найду, как не казнь превращением вида?"
235 И между тем как она колебалась, во что изменить их,
Взор на рога навела и решила: рога им оставим.
И в косовзорых коров их большие тела обратила.
Все же срамных Пропетид смел молвить язык, что Венера
Не божество. И тогда, говорят, из-за гнева богини,
240 Первыми стали они торговать красотою телесной.
Стыд потеряли они, и уже их чело не краснело:
Камнями стали потом, но не много притом изменились.
Видел их448 Пигмалион, как они в непотребстве влачили
Годы свои. Оскорбясь на пороки, которых природа
245 Женской душе в изобилье дала, холостой, одинокий
Жил он, и ложе его лишено было долго подруги.
А меж тем белоснежную он с неизменным искусством
Резал слоновую кость. И создал он образ, — подобной
Женщины свет не видал, — и свое полюбил он созданье.
250 Было девичье лицо у нее; совсем как живая,