Метатеги
Шрифт:
Из-за стола встает мужчина в бирюзовом фраке на голом торсе. Ниже на нем кожаные шорты телесного цвета.
– Мириам, какая честь! Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу. Я вам очень признателен, честно! Пригласить вас было моей идеей. Думаю, что перед открытием проекта «Круги на воде», вводный очерк о Прототипах будет как раз в тему. Ведь наше молодое поколение, наши дети знакомятся с их творчеством только на первом году обучения. Это тот переломный момент, когда они определяются с профессией, которой в дальнейшем посвятят свою жизнь. Конечно, если они творчески одарены – идут в Ментальные Эпигоны. В просторечии, М-Эпигоны. Престижное направление, одно из самых востребованных на сегодняшний день. Но, к сожалению…, –
Мужчина картинно застывает с поднятым взором, пытаясь оценить то, что он только что произнес.
– Великолепно! Какой мессендж! – восхищенно щебечет Эбби и даже хлопает в ладоши. Руководитель искоса смотрит на нее, и та замирает.
– Я считаю, ваш долг как Хранителя Прототипов – вернуть сегодня мифу его истинную сущность, смахнуть с панорамы средневековья пыль времен. А если кратко – просто напомните присутствующим о том, что когда-то была плеяда писателей, благодаря которым мы продолжаем творить. Без лишней воды, емко и четко. Об этом я и говорил вчера по телефону.
Мириам нервно сжимает в руке рукопись. Взгляд ее блуждает по матрицам с компьютерной графикой, скользящей по стенам.
– Я могу узнать, в чем заключается проект «Круги на воде»? – спрашивает она.
– О, конечно! Простите за упущение, – спохватывается мужчина. – Наш проект – это голографическая визуализация всех творений Прототипов. Не в их первозданном виде, разумеется… – он немного думает, затем щелкает пальцами. – Не совсем так… Это голографическая визуализация произведений М-Эпигонов, создавших свои творения на базе Канонов Прототипов. Извините за невольный каламбур. Думаю, вам лучше будет увидеть, тогда вы сразу поймете. К сожалению, я не обладаю временем. Нужно готовиться. Открытие через час. Эбби вам все покажет и ответит на любые вопросы. Она грамотная девочка. Можете на нее положиться.
– Спасибо, гуру, – хихикает девушка и берет Мириам под руку. – Пойдемте, выпьем кофе и поболтаем. Время еще есть.
***
Они располагаются в уютной комнатке с окном во всю стену. На полу ковер из галошерсти; у стены диван под архаику ренессанса. Мириам сидит в кресле, пьет ароматный кофе. Эбби напротив, что-то пишет в гаджете, кладет его на столик.
– Если вам что-то нужно знать, спрашивайте. Надеюсь, мои ответы помогут сориентироваться в обстановке и правильно выстроить речь, – говорит она.
– Да, собственно, даже не знаю, с чего начать, – признается Мириам.
Девушка внимательно смотрит на нее. О чем-то думает. Затем спрашивает:
– Скажите, вы часто выходите на улицу? Бываете на тусовках, приемах, творческих вечерах?
А она не так уж глупа, думает Мириам. Делает глоток кофе и говорит правду:
– Не так чтобы… А в общем, никогда.
– Я так и думала. Извините. Не в обиду. Просто обратила внимание, как вы смотрите вокруг… И ваша одежда…
– Что с ней не так?
Девушка ободряюще улыбается.
– Просто между нами. Хорошо?
– Хорошо.
– Видите
– И вы тоже?
– Конечно, – кивает Эбби, – я тоже. На самом деле я гораздо старше и у меня три имени. Одно для работы, второе для дома, и последнее для всего остального.
– Почему вы мне это рассказываете? – спрашивает Мириам. – Потому что я выгляжу, как белая ворона?.. Понимаю. Я выгляжу жалко, и вы хотите меня успокоить. Только поверьте – мне плевать на все это. Я есть то, что я есть.
Эбби машет руками.
– Полностью согласна. Извините меня. Это такая щекотливая тема, но мне надо было сказать… Да, вы выглядите эпатажно по современным меркам, слишком интимно, слишком натурально. Выставляете себя напоказ в мире, где ничего натурального не осталось. И творчество здесь не исключение…
– Вы так говорите, будто сожалеете об этом.
– Ничего такого. Просто констатирую. Мне надо было с чего-то начать, чтобы перейти к парадигме современного искусства. Возможно, я начала не с того конца. Еще раз извините.
Мариам вдруг широко, открыто улыбается. Дотрагивается до ее руки.
– Мне кажется, вы сказали больше, чем хотели. Что-то мне подсказывает, что вы моя ровесница. По крайней мере, я хочу так думать. Продолжайте, пожалуйста.
Эбби смущенно смотрит в чашку, где недавно был кофе.
– У нас не так много времени, – говорит она. – Я еще должна вам показать какой-нибудь галопротатип. Поэтому постараюсь in brevi, так сказать…
Достает галосигарету, затягивается, размышляет, смотрит сквозь Мириам и затем продолжает.
– Все началось с Вечного Двигателя. Как это часто бывает, однажды забытое старое вернулось в наш мир. В какое-то время появились философские течения, использующие понятие «замкнутого цикла». В двух словах суть их заключалась в том, что если что-то создано и принято, как фундаментальное, каноническое, совершенное, оно само по себе является системой, замкнутой на себе. К нему нельзя ничего прибавить, от него ничего нельзя отнять. Это что-то назвали Прототипом, а его символом стал Вечный Двигатель – как нечто, пребывающее в самодостаточном состоянии. Очень быстро идея Прототипа перекинулась на все сферы человеческой жизни. На культуру, искусство и творческую деятельность в частности. В литературе, например, в роли Прототипов выступили великие писатели прошлого. Их произведения сегодня называют Канонами Прототипов…
– А я Хранитель Прототипов, у которого самая большая библиотека их Канонов, – усмехается Мириам. – Это прелюдия, надеюсь?
– Просто освежила в памяти. Больше для себя, – кивает девушка. – Теперь перейдем к главному. Получилось так, что расцвет и внедрение идеи Прототипа как раз совпал с кризисом культурной парадигмы метамодернизма. Переживая массу новых ощущений, он увяз в огромном количестве смыслов, которые зачастую противоречили друг другу. «Человек – это животное, висящее в паутине смыслов, им же сотканной». Знаменитое высказывание Макса Вебера превратилось в насмешку скованному по рукам и ногам человечеству. Именно тогда возникла идея убрать все смыслы вообще, избавиться от них, как от чего-то лишнего. Сконцентрироваться только на ощущениях…