Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

Воронин Николай Николаевич

На основе этого Г. Н. Козлов снова развернул строительные работы и в 1702 г. «с летнюю сторону городовую стену» (т. е. ту, которую разобрали в 1701 г.) построил вновь» [916] . Одновременно посадские люди и уездные крестьяне срубили новую Егорьевскую башню [917] , а стрельцы построили шестистенную Ерзовскую башню [918] с чердаками и мостами; покрыли эту башню в два теса, укрепив его на гвоздях; засыпали пространство в ее стенах хрящем; во рву около этой башни из 200 бревен поставили стоячий обруб длиной 25 сажен; между Водяной и Георгиевской (Егорьевской) башнями со стороны р. Колы в 1,5 саженях от крепостной стены сделали другой обруб с перерубами длиной 30 сажен и шириной 1,5 сажени [919] , не доведя его до Георгиевской башни «за полдевять сажени» [920] ; укрепили этот обруб камнями и хрящем и построили внутри крепости у Георгиевских ворот новую сторожню [921] .

916

Там же.

917

Cм. приложение 5.

918

Несмотря на то, что в челобитной Кольских стрельцов 1703 г. постройка Ерзовской башни

отнесена к 1701 г. (в этой челобитной она названа угловой башней против Протопопова двора; см. приложение 3), здесь мы относим эту башню к 1702 г.; о постройке ее в этом году говорится в сказке кольских стрельцов 1704 г. (см. приложение 6) и в сказке Кольских бурмистров того же года (см. приложение 5). При этом данные последней сказки подтверждают данные первой, что и заставляет нас датировать Ерзовскую башню 1702 г.

919

См. приложения 3, 5 и 6.

920

См. приложение 4.

921

См. приложения 3 и 6.

В результате работ 1702 г. деревянная Кольская крепость XVII в. изменила свой архитектурный облик. Впрочем, было сделано не так уж много; в Коле «городового дела постройки только две башни, да промеж старых башен городовой стены одно прясло самое меншое», — подвел итог строительству в мае 1703 г. Дмитрий Иванович Унковский, сменивший Г. Н. Козлова в декабре 1702 г. [922]

Но в 1702 г. строительные работы не закончились; после некоторой задержки из-за отсутствия леса [923] они были вскоре продолжены. С 21 июля по 16 ноября 1703 г., как сообщал Петру I Д. И. Унковский, «строен город Кольский острог к прежнему новому строению» [924] . Однако это не было завершение строительства; за указанные 4 месяца посадские люди и уездные крестьяне возвели только стену от Егорьевской до Водяной башни, разобрав предварительно стоявшую между ними городовую стену старого острога [925] . Остальные же части крепости оставались еще в прежнем виде: «А осталось… еще непостроеного того Кольского острога городовой стены три башни, да меж тех башен три прясла, да ров, да два тайника вылазы к воде к реке Коле, башня с тайником, с колодцем» [926] .

922

См. приложение 2. Здесь под двумя указанными башнями надо подразумевать башни Егорьевскую и Ерзовскую, а под пряслом стены — стену, восстановленную Г. Н. Козловым с «летней стороны».

923

ЦГАДА, ф. 137, Городовые и боярские книги, № 2, л. 5.

924

См. приложение 4.

925

См. приложение 5.

926

См. приложение 4.

Дальше работы продвинулись в сентябре — ноябре 1704 г., когда была построена новая стена от Ерзовской башни до Чепучинной мерой в 60 сажен [927] . Впрочем, эта стена не была закончена тогда полностью; во всяком случае, в декабре 1704 г. новый Кольский воевода Михаил Григорьевич Срезнев сообщил в Москву, что до его приезда в Колу несколько человек начали рубить четвертую стену с «западную сторону мерою 50 сажен треаршинных» и что «ныне у них лесных припасов» имеется на это «самое малое число бревен». Одновременно он указал и на все недоделки: «Не достроено меж башен… стены с восточную сторону 20 сажен треаршинных, да три башни, да обруб от Колы реки меж башен же». Понимая опасность такого положения, М. Г. Срезнев ставил Петра I в известность, что «такими малыми лесными припасы и работными людьми то городовое строение и во многие времена отделать невозможно» [928] .

927

Cм. приложение 5.

928

См. приложение 7.

Одновременно с этим М. Г. Срезнев принял меры и к завершению работ; он потребовал, чтобы Кольские бурмистры, посадские люди и Кольские стрельцы выделили на строительство «города» по 30 плотников, чтобы работы велись ими совместно, чтобы перед «летнею привоскою» они (во избежание прекращения работ из-за отсутствия материалов) заготовили для стройки «лесных припасов многое число нынешним зимним путем» и, наконец, чтобы «то городовое строение» было «кончено к вешним дням в предбудущий 1705 год в отделке» [929] . Но, несмотря на это, плотники не были присланы, а лес не был заготовлен [930] .

929

ЦГАДА, ф. 137, Городовые и боярские книги, № 2, лл. 208 и 228.

930

См. приложение 7.

В дальнейшем мы не имеем сведений о возобновлении строительства. В литературе вообще указывается, что деревянная Кольская крепость была «вновь» построена «на месте и по образцу старого укрепления» в 1704 г. [931] Однако это указание, хотя и базирующееся на данных Атласа Архангельской губернии 1797 г. [932] , является все же ошибочным. Известно, что с 1703 г. по 1706 г. лопари Нотозерского и Соньелского погостов Кольского уезда платили «пятиалтынные… гривенные и подымные денги» в приказную и земскую избы Кольского острога «в корабелное и в городовое дело» [933] , а это убедительно говорит о проведении работ и после 1704 г. Когда они возобновились, как проходили и когда закончились, — сказать трудно. Во всяком случае, можно считать, что несколько лет спустя старый Кольский острог XVII в. в результате работ начала XVIII в. был полностью или почти полностью заменен новым деревянным «городом».

931

К. Молчанов. Описание Архангельской губернии. СПб… 1813, стр. 233 и 235; Рейнеке (лейтенант). Описание Колы в Российской Лапландии. СПб., 1830, стр. 7; А. Глаголев. Краткое обозрение древних русских зданий и других отечественных памятников. Материалы для статистики Российской империи, отд. 1, СПб., 1839, стр. 119; И. Пушкарев. Ук. соч., стр. 41; С. Максимов. Год на севере. т. I. СПБ., 1859, стр. 309; Н. Дергачев. Ук. соч., стр. 95 и другие работы.

932

В этом атласе сказано, что деревянный «город» Колы был выстроен в 1704 г. «вместо прежде бывшего острога». (ЦГВИА, ф. ВУА, № 18558, ч. III, л. 869).

933

Сборник материалов по истории Кольского полуострова в XVI–XVII вв., № 78, стр. 149.

Во второй половине первой четверти XVIII в. этот «город» был наверняка в хорошем состоянии; недаром в марте 1731 г. его, наравне с некоторыми другими русскими крепостями, было велено снова «починкою исправить» [934] , а в ноябре 1736 г. прапорщик Степан Хвостов, сообщая о своей работе в Коле, указал и на то, что Кольская деревянная крепость «ветхости… никакой не имеет» [935] . Однако

такое состояние было недолгим; в середине XVIII в. Кольский «город» уже не удовлетворял военным требованиям: «А в Кольском остроге, — писал в сентябре 1745 г. артиллерии поручик Данила Чюровской, — как не безызвестно, есть крепость деревянная и самая малая и ветхая, полы и переводины безнадежны и от идущего человека трясутся, а в иных башнях и обломались». Из этой крепости не только невозможно палить из пушек, которые «из-за обширности колес толстоту стен дулами не проходят», но и находиться в ней нельзя, так как «везде от птиц и ветра нанесено сена, моху и всякого хворосту, в чем состоит самая от пожарного времени опасность» [936] . Впрочем, в данном сообщении плохое техническое состояние Кольского «города» несколько преувеличено, так как в марте 1747 г. тот же Д. Чюровской, указывая, что стоящая внутри его «колокольня весьма ветха и наклонилась», предложил колокола с этой колокольни «утвердить на которой либо башне» [937] . Следовательно, несмотря на то, что в некоторых башнях «полы и переводины обломались», они были все же крепкими и на них можно было повесить массивные колокола.

934

ЦГВИА, ф. 3, оп. 1, № 37, л. 12 об.

935

Там же, л. 33, а также л. 9 об.

936

Там же, ф. 349, оп. 1, № 1, л. 34; ф. 3, оп. 1, № 37, лл. 2, 5, 11–11 об.

937

Там же, ф. 349, оп. 1, № 1, л. 36; ф. 3, оп. 1, № 37, л. 5 об.

Более существенным являлось несоответствие Кольской крепости применявшейся тогда артиллерии. В связи с этим в конце XVIII в. крепость была разоружена [938] , а Кола исключена из числа укрепленных пунктов Русского государства [939] . Однако ее деревянные стены и башни продолжали существовать в Коле на всем протяжении первой половины XIX в. Может быть, крепость сохранилась бы и до наших дней, если бы англичане не сожгли ее вместе с подавляющим большинством городских построек во время бомбардировки Колы со своих кораблей в 1854 г. [940]

938

Н. Голубцов. К истории Колы Архангельской губернии. ИАОИРС, № 1, Архангельск, 1911, стр. 14.

939

В литературе существует много ошибочных указаний о том, что в это время Кольская крепость была разрушена (см., например, И. Пушкаре в. Ук. соч., стр. 41; С. Максимов. Ук. соч., стр. 313; П. Семенов. Ук. соч., стр. 685; Н. Дергачев. Ук. соч., стр. 96).

940

После этой бомбардировки в Коле осталось лишь 18 домов (Н. Голубцов. Ук. соч., ИАОИРС, № 5, Архангельск, 1911, стр. 392; Г. З. Кунцевич. О защите г. Колы от неприятеля в 1854 году. ЧОИДР, кн. IV, 1906, отд. V, стр. 41).

III. Чертежи Колы и ее укреплений

До настоящего времени единственным изображением Кольских деревянных укреплений являлась литография И. Селезнева «Фасад древнего деревянного замка в г. Коле» [941] (рис. 4). Сделанная в то время, когда крепость в Коле еще существовала, эта литография безоговорочно использовалась историками архитектуры [942] . Между тем весьма крупный размер бревен изображенной на ней стены, вогнутая форма дощатой кровли одной из башен и очень близкое расположение рядов бойниц на ее гранях, не позволяющее представить за ними необходимую высоту внутренних ярусов, — все это заставляет сомневаться в правдивости селезневского изображения и отказаться от его использования для характеристики Кольской крепости.

941

Атлас к материалам для статистики Российской империи. СПб., 1839.

942

V. Кiрriаnоff. Histoire pittoresque de l'аrchitecture en Russie. St.
– Petersbourg, 1864, стр. 64; С. Бартенев. Московский Кремль в старину и теперь, ч. 1. М., 1912, стр. 8; М. Красовский. Курс истории русской архитектуры. Пгр., 1916, стр. 103 и 105.

^{Рис. 4. «Фасад древнего деревянного замка в г. Коле». (Литография И. Селезнева. XIX в.)}

Немного дают и скупые упоминания о Кольской крепости в литературе первой половины XIX в., т. е. того времени, когда она была еще цела, хотя и утратила свое военное значение [943] . Из этих упоминаний мы узнаем, что старая крепость Колы имела четырехуголный план. Стены ее были сложены «в три бревна с промежутками». Каждая из них достигала 60 сажен длины. Высота стен колебалась от 1,5 до 2,5 сажени, а ширина — от 8 до 12 футов (1,1–1,7 сажени). На углах крепости возвышалось 4 шестиугольных башни. Пятая башня стояла «по средине фасада, обращенного к заливу». Высота башен достигала 4–5 сажен. С внешней стороны крепости проходил ров [944] .

943

Рейнеке. Ук. соч., стр. 7; Н. Дергачев. Ук. соч., стр. 98.

944

А. Шекатов. Ук. соч., стр. 659; К. Молчанов. Ук. соч., стр. 233; Рейнеке. Ук. соч., стр. 7; А, Глаголев. Ук. соч., стр. 119; И. Пушкарев. Ук. соч., т. I, кн. 2, отд. 2, стр. 109 и другие работы.

Естественно, что эти упоминания дают об укреплениях Колы самое поверхностное представление. Драгоценными источниками для их полной характеристики являются чертежи, хранящиеся в ЦГВИА и его Ленинградском филиале. Судя по характеру исполнения, бумаге и водяным знакам, эти чертежи сделаны в XVIII в.

^{Рис. 5. «Чертеж Колского острога». 1719 г.}

Самый ранний из них — «Чертеж Колского острога» [945] (рис. 5). Снабженный масштабом и схематично выполненный еще в приемах графики конца XVII в., этот чертеж датирован 26 марта 1719 г. и является копией с более древнего немецкого чертежа. На нем Кола, объявленная в 1708 г. городом [946] , еще названа Кольским острогом. Она состоит из 2 частей [947] , отделенных друг от друга деревянным «городом». Стержнем этих частей является «улица на посаде». Она проходит с севера на юг и упирается в небольшую «крепость», расположенную на стрелке Кольского мыса (на чертеже эта крепость обозначена буквой Н). Это, очевидно, укрепление, построенное в Коле в 1702 г.

945

ЦГВИА, ф. 349, оп. 17, № 3387.

946

Географический словарь Кольского полуострова, т. I, стр. 45.

947

Во второй половине XVIII в. и первой половине XIX в. южная, менее населенная часть Колы называлась Верховской, а большая — северная — Низовской. (А. Шекатов. Ук. соч., стр. 659). Здесь и далее ориентация по странам света дана соответственно рассматриваемым чертежам.