Метель в преисподней
Шрифт:
Я вспомнил имя одноухого сторожа.
— А что с ним не так? — нахмурился Джон. — Коньяк будешь?
— Да, я хорошенько промёрз, пока пёрся сюда. Антон выглядит страшнее атомной войны, он своим видом, поди, тебе всех клиентов распугивает.
— Напротив, Ник, напротив, — усмехнулся он. — Как только клиент начинает внезапно сомневаться в качестве поставляемого мной товара, то я сразу зову Антона, и все сомнения тут же разлетаются прахом на ветру.
— Ещё бы, попробуй такому возразить, — я тоже усмехнулся.
Джон встал из-за стола, открыл холодильник, который, как оказалось, не работал, достал оттуда графин с дорогим коньяком, и налил поровну мне и себе в стаканы. Протянул один из них мне, затем мы чокнулись и выпили. Джон тут
— Ты догадываешься, зачем я тебя позвал? — спросил меня Джон после небольшой паузы.
— Ещё как, — моё настроение тут же упало обратно. — Опять проверка?
— Да, но не совсем. Не глобальная, как в прошлый раз.
Я вздохнул с облегчением: проверять с помощью телепатии такое количество людей ещё раз мне не хотелось. Основная проблема была в том, что после каждого, даже малейшего применения своего дара я ощущаю «расплату» — головную боль. И чем чаще я применяю свой дар, тем она сильнее. В обычных условиях, полностью отдохнувшим, я могу спокойно прочесть одного единственного человека и за короткое время быстро справиться со своей башкой без применения таблеток. Побегал, поотжимался, разогнал кровь — и нет проблем. Два человека подряд — и башка будет раскалываться несколько часов. Больше четырёх человек за раз мне не по силам, даже если я при этом под завязку накачаю себя обезболивающим, пробегу марафон и вколю в сердце лошадиную дозу адреналина. Просто не выдержу, они мне хребет сломят.
При прошлой проверке Джон требовал от меня в течение суток проверить всех членов его банды, которые, будучи предателями, могли принести большой вред, а их количество намного больше четырёх. Я прекрасно понимал, что мне своими силами не справиться, но при этом я так же понимал, что разнести проверку во времени тоже нельзя, люди непрерывно общаются друг с другом, и стоит начать проверку, как через несколько часов о ней узнают все. Воспоминания от меня не скроешь, как ни пытайся, следы я найду в любом случае, а стоит мне что-то заподозрить и ухватиться за еле приметную соломинку, как я задам нужные вопросы. Вы не сможете этому сопротивляться, Ваши собственные мысли со скоростью молнии предадут Вас, и я, потянув за соломинку, могу вытащить целого слона на свет божий. Самое разумное в такой ситуации — едва узнав, что Ваш босс начинает по очереди вызывать своих подчинённых, и при этом присутствует странный худой парень, который взялся хрен знает откуда, но при этом босс якшается с ним как с собственным братом — бегите. Бегите и не оглядывайтесь, и тогда, быть может, уцелеете. Джон стал особенно злым по отношению к предателям после того, как чуть не сдох из-за них. Я искренне сочувствую тому, кто на этом попадётся. Пока же, в ходе той проверки, я не нашёл ни одного предателя, даже малейшего признака того, что кто-то надел чужую шкуру. Лжецов было полно, как сказал один хромой язвительный доктор — все лгут. Кто-то в малом, кто-то в большом, но врут все абсолютно.
— Обойдёшься без RD, — заверил меня Джон. — Я собираюсь нанять двух человек на кое-какие должности.
— И на том спасибо, — расслабился я.
Дело в том, что у RD есть несколько свойств, за что его так ценит Наумов, Алексей, Анна и, простите, я. RD усиливает способности многократно. Он мгновенно развил мою телепатию до головокружительных возможностей, всё, что даётся мне в обычной жизни с таким трудом и такими тяжёлыми и болезненными последствиями, под ним работает «на лету», кажется, что нет ничего проще. Нет ментального сопротивления, на которое я трачу уйму сил, нет ограничения, что я должен при этом смотреть человеку в глаза, нет боли. И это только от одной единственной дозы! А я знаю, что эффект накапливается, и если принять ещё одну, то снова взлетишь, уже гораздо выше. У меня голова идёт кругом тогда, когда я думаю о том, чего бы я смог достичь с его помощью.
Другое свойство RD — он помогает обнаруживать тех, у кого способности находятся в подавленном доминантными генами способностями. Наумов активно пользуется этим свойством, стремясь собрать собственную армию суперсолдат, при этом нисколько не гнушась сознательного наводнения RD города.
И, наконец, третье свойство — наркотик для обычных людей и людей с подавленными способностями. Сильная эйфория, мгновенное привыкание, большая нагрузка на организм, в результате которой первыми гибнут наиболее слабые в твоём организме органы. Не сразу, конечно, а через несколько месяцев регулярного применения, но всё же. У одних печень, у других почки, у третьих сердце, четвёртые, самые крепкие, держатся до самого конца, не замечают неполадки в организме до тех пор, пока органы не начнут отказывать один за другим. Четвёртых уже никак не спасти, они не переживут трансплантацию стольких органов. Дочь Джона прошла через зависимость от RD, у неё чуть не отказали почки, но, вроде бы, всё обошлось. Отсюда я и видел корень его ненависти к любой наркоте, не только к RD.
RD — зло, с которым мы вдвоём боремся. Раньше нам помогала Анна и Роман, но первая ушла в подполье, а у второго и без RD куча проблем с наркотрафиком гигантского города.
В своей жизни я принимал RD всего дважды, причём первый раз не по своей воле, мне его вкололи насильно, а второй раз — как раз при проверке, когда мы с Джоном пришли к выводу, что по-другому никак не получится. И я очень боюсь третьего раза, боюсь, что я тоже привыкну к нему, хоть для меня он и лишён вышеперечисленных недостатков.
— Я уже провёл с ними всевозможные собеседования, проверил квалификацию и, ты не поверишь, даже получил рекомендации от предыдущего нанимателя, — продолжал тем временем Джон.
— Рекомендации? — удивился я. — Разве у подобных людей бывают рекомендации?
— Ещё как бывают, — Джон откинулся на спинку своего кресла и потянулся.
Я услышал, как у него хрустнул позвоночник. Джон от неожиданности крякнул и пробормотал что-то про «спорт» и «массаж».
— Что требуется от меня конкретно? — спросил я его.
— Как в прошлый раз, — отозвался Джон. — Спроси про Наумова, про то, не являются ли они шпионами или террористами, как относятся к наркоте, а так же не сдадут ли они меня при первой же заварушке.
— Ясно. Они, полагаю, уже здесь? Зови тогда.
Джон кивнул, уткнулся в ноутбук и воткнул в уши маленькие наушники, воткнутые в звуковой выход ноутбука.
— Путь поднимутся и войдут, — сказал он ноутбуку. — По очереди. Без разницы, кто первый.
— Налей мне ещё коньяку, — попросил я его. — Так легче работать.
Спустя три минуты в дверь постучали, и после того, как Джон разрешил входить, вошёл тощий и высокий ариец в клетчатой рубашке и тёплых брюках на подтяжках.
— Вы звать? — спросил он на ломанном русском.
Либо немец, либо австриец. Пусть будет немец.
— Да, — ответил Джон. — Последняя проверка перед наймом. Я хочу, чтобы ты побеседовал вот с этим человеком.
Он указал на меня, и немец повернулся ко мне, равнодушно уставившись на меня. Похоже, он уже знал итог этой встречи и был уверен, что его наймут. Ещё одна проверка, пусть и с каким-то незнакомым человеком, ничего не решает.