Метель в преисподней
Шрифт:
— Нет, — я покачал головой. — Одежда не та, Джон всегда выглядит очень аккуратно, да и одевается с иголочки.
— Одежду легко сменить.
— Слушай, хватит подозревать его во всех смертных грехах! — не вытерпел я. — Это был не он, я тебе говорю! Да и подумай головой, зачем ему это, если в тот момент девочка и так у него уже была. Тем более что он не выяснил её имени.
— Это ты так думаешь. Хорошо, согласен, описание не ахти какое подробное. Более того, я склоняюсь больше к мысли, что это был один из наших ночных визитёров, возможно
— Плечистый, с голубыми глазами, русоволосый, — начал перечислять я, формируя в голове образ. — В старых ботинках и дешёвом пуховике, синих джинсах. Джонатан Кент?
— Кто? — не понял Паша. — Мне пробить его по базе?
— Нет, это вымышленный персонаж из одного сериала.
— Ты слишком много смотришь телевизор. Рак мозга не боишься заработать?
— Очень смешно, — мрачно прокомментировал я. — Так, а кто второй посетитель?
— Эта пришла уже ближе к вечеру. Какая-то тощая пенсионерка, одетая под мужика, из-за чего медсестра поначалу принимала её за него. Даже голос был неопределённый какой-то, как она сказала. Тоже искала девочку.
— Инесса, — насторожился я. — И что дальше?
— А ничего, — отозвался Паша. — Пришла, узнала, что девчонки здесь нет, осмотрела палату и ушла.
— Ясно, — расслабился я. — Значит, никаких жертв или новых рипперов?
— Никаких. Только потенциальные, получается.
— Тогда в психушку соваться не будем, — сделал вывод я. — И Машу возвращать туда тоже нельзя, пока не разберёмся с Инессой.
Паша на другом конце шумно выдохнул, потом произнёс:
— Да, я тоже об этом подумал. И с медсестрой общался только по телефону, хотя, признаюсь, я уже хотел туда съездить.
— Лучше за мной заедь, — сказал я ему. — Я знаю, где девочка.
— Правда?! — воскликнул Паша. — Мужик! Ты не представляешь, как ты обрадовал сейчас меня!
— Отчего же, вполне представляю, — я усмехнулся.
— Но откуда?
— Долгая история, да и ты всё равно не поверишь в неё. Давай, заезжай, только побыстрее. Нам надо забрать из аэропорта через два часа одного человека.
— Кого? — недовольно спросил Паша. — Надеюсь, не очередного теневого торговца?
— Увидишь, — уклончиво ответил я. — Но, скажем так, это будет наш главный козырь на сегодняшний день. Тяжёлая артиллерия.
— Вот как? Хорошо, жди, через полчаса жду у твоего подъезда.
В течение следующего получаса я спешно поел, умылся и собрался. Травматику я решил с собой не брать, патронов всё равно было мало, да и бесполезна она, но зато взял подаренный мне Джоном ствол, понадеявшись, что патроны добуду в бою. Также я решил перестраховаться и взял с собой ампулу с RD, хотя при этом и зарёкся её принять только в самом крайнем случае. Лишней она в любом случае не будет, если что, отдам Анне, она всё равно не гнушается его применять. Вот только хранить ампулу у себя в боковом кармане куртки не слишком надёжно — один удачный удар в бок или падение на эту сторону — и ампула будет раздавлена
Паша действительно ждал меня снаружи. Мы поздоровались довольно дружелюбно, но я всё равно заметил по некой скованности его движений, что неприятный осадок после прошлой ночи ещё остался. Паша сдерживался, стараясь тщательно подбирать слова при разговоре, при этом он избегал смотреть мне в глаза, словно бы он стыдился. Хотя, для меня это и не было особо важным — я сам в глаза при разговоре смотрю очень редко, больше в сторону. Слишком многое можно увидеть, если смотреть человеку в глаза слишком долго.
Снова начал идти снег — крупный, пушистый, густой, за десять минут снова засыпавший все дороги, так что в аэропорт мы немного опоздали. Анна уже стояла на улице и нетерпеливо перетаптывалась с ноги на ногу. Одета она была в не по погоде тонкую куртку под цвет её огненных волос и обтягивающие синие с потёртостями джинсы. Любой бы сказал, что она мёрзнет, но только не я и не она.
— И это — твоя тяжёлая артиллерия? — с сомнением спросил Паша, когда мы оба вышли из машины и подошли к красивой девушке с тёмно-красными волосами, от которых, если приглядеться, шёл слабый пар всякий раз, когда на них попадал снег.
— Привет, — улыбнулся я ей, остановившись в метре от неё.
Честно говоря, когда я увидел её, то у меня тут же потеплело внутри. Ощущение было такое, словно я долго-долго бродил в холодной тьме в полном одиночестве и наконец увидел свет костра и сидящих вокруг него дорогих мне людей. А когда она сменила хмурое и слегка недовольное выражение лица на яркую улыбку, а потом ещё и смело приблизилась ко мне и обняла, то вся моя боль и все страхи сгорели в её огне. Ушли, чтобы через секунду воскреснуть, едва она отстранилась от меня.
— А это кто? — спросила она.
Скажу тебе, чего стоил только один её голос! Высокий, чистый, обычно нежный, но при необходимости легко приобретающий резкие металлические оттенки, вот как сейчас.
— Павел, — сухо, брызжа во все стороны нескрываемым подозрением, представился бывший спецназовец и протянул руку.
Анна посмотрела на меня и, сменив обратно выражение лица на сосредоточенное, повернулась к моему другу.
— Для друзей просто Паша, — я уловил возникшее между ними напряжение и попытался разрядить обстановку.
— Дружбу ещё нужно заслужить, — резко ответил он.
Но протянутую для рукопожатия ладонь не убрал.
Анна ещё раз бросила на меня краткий взгляд.
— Всё в порядке, — сказал я ей. — Он — друг, ему можно доверять.
Анна тут же расслабилась и пожала в ответ руку Паши.
— Друзья Коли — мои друзья, — она слегка улыбнулась ему.
— Не могу сказать того же, — возразил Паша. — Некоторые его друзья весьма сомнительны.
— Ты без багажа? — спросил я Анну, нигде не увидев её чемоданов.