Метель
Шрифт:
Дружной компанией – на трёх разнокалиберных возках – прибыли другие гости-охотники.
– Это мои хорошие соседи, здешние малоярославские помещики, – приступил к процедуре знакомства Николаев. – Беляев Николай Петрович – уланский поручик в отставке, Иванов Иван Иванович – бывший военный инженер, Гурский Василий Семёнович, Троекуров Николай Порфирьевич…
«Безликие они все какие-то, скучные, похожие друг на друга. Что называется, на одно лицо», – решил про себя Пётр. – «Разве что, Иван Иванович Иванов несколько выделяется из общей массы. Седобородый такой, солидный, представительный, типичный иностранец. Наверное, будет из природных немцев…. Интересно, у кого же из этих господ на груди имеется светло-зелёный
Улучив момент, он поинтересовался у хозяина поместья личностью седобородого господина.
– Это наша, так сказать, местная достопримечательность, – шёпотом поведал Владимир. – Говорят, что лет двадцать пять назад русский торговый корвет подобрал Ивана Ивановича в суровых водах Северного моря. Естественно, что тогда его звали как-то по-другому, на заграничный манер. Как конкретно звали? Не знаю, вернее, забылось уже – за давностью лет. Кажется, Рудольфом, но не уверен…. Иностранный фрегат, на котором плыл будущий Иван Иванович, во время сильнейшего шторма потерпел кораблекрушение недалеко от английских берегов, в живых остался только он, все остальные – к несчастью – потонули. Спасённый Рудольф впоследствии добровольно поступил на русскую службу, принял православную веру, и – при крещении – получил соответствующее новое имя. Известно, что он долгие годы успешно занимался военным инженерным делом, а именно, строил оборонительные многопушечные форты на многочисленных островах и островках Балтийского моря. Несколько лет назад – по неизвестной мне причине – Иванов вышел в отставку и, прикупив небольшое, весьма крепкое поместье, поселился в наших краях. Занятный такой дядечка, компанейский, выпить хмельного – совсем не дурак. По-русски говорит без малейшего акцента. И, что характерно, до безумия охоту обожает…».
После короткого, но плотного завтрака, Иван Иванович, единодушно назначенный распорядителем предстоящей охоты, объявил:
– Сегодня мы занимаемся сугубо ознакомительной разведкой. Надеюсь, все захватили с собой дельные подзорные трубы? Если нет, то обращайтесь к прапорщику Николаеву. Он славится на всю округу своей запасливостью и предусмотрительностью…. Итак, ездим-крутимся вокруг Соляного ущелья, наблюдаем, запоминаем, фиксируем места встреч с волчьими стаями. Прошу вас, друзья, вести себя тихо, чтобы преждевременно не распугать обнаглевших хищников. Они могут почуять неладное и, став многократно осторожнее, затаиться на время. Поэтому – чтобы не создавать излишней суеты и толкучки – не будем брать с собой охотничьих собак и крепостных. Пусть мужики усердно готовятся к будущей медвежьей охоте: прогуляются к заранее высмотренным берлогам, проверят надёжность рогатин, заранее разобьют на подходящем месте базовый лагерь…. Вечером попробуем – дружными совместными усилиями – нарисовать-начертить на листе бумаги некоторое подобие рабочей карты. Проведём совещание, обменяемся мнениями, составим подробный план на завтрашний день.
– Это же получается, что сегодня нельзя стрелять? Ни разу? – капризно возмутилась Ольга. – Мы так не договаривались!
– Вам, прекрасная и храбрая амазонка, можно решительно всё. Без всяких ограничений…
Через два с половиной часа охотничий отряд – длинной вереницей – подъехал к Соляному ущелью. Пётр, Давыдов и Емеля, выбравшись из возка, подошли к плотной группе охотников, сгрудившихся на самом краю пятидесятиметрового обрыва.
– Овальное тёмное пятнышко, наблюдаемое нами на юго-западе, и является никогда незамерзающим озером, наполненным горячей, слегка минерализованной водой, – терпеливо объяснял Иван Иванович любопытной Ольге. – Справа от него и располагается знаменитый солончак, желанное место для всех парнокопытных.
«Очень уютный каньон», – восхищённо хмыкнул внутренний голос. – «Совсем даже неширокий,
– Ага! Вот они и появились, наши серые, насквозь отрицательные герои! – неожиданно оживился седобородый Иванов. – Смотрите господа и дамы, в сторону перешейка. Внимательно смотрите!
Пётр вытащил из-за широкого голенища сапога, отороченного мехом косули, подзорную трубу, рукавом охотничьей куртки тщательно протёр окуляр и навёл оптический прибор в нужную сторону.
По чёрной каменной россыпи, местами занесённой снегом, неторопливо и размеренно трусили разномастные – светло-серые, пегие, дымчато-седые и тёмно-бурые – волки.
– Однако, ёлочки мои зелёные! – удивлённо воскликнул стоящий рядом Давыдов. – А ведь их, наверное, будет порядка пятидесяти-шестидесяти голов. Попробуй, прокорми эдакую ораву! Это сколько же ежедневно требуется мяса? Уйма целая! Говорите, что это только одна стая? По округе бродят ещё три? Ну, надо же! Дела-делишки…
Неожиданно волки, словно бы получив чёткую и однозначную команду, насторожились, засуетились, как будто советуясь друг с другом, и дружно разбежались в разные стороны. Причём, данный манёвр был выполнен хищниками строго и осмысленно: так опытные и хладнокровные охотники дисциплинированно занимают – по команде егеря – заранее отведённые им дежурные номера. И двух минут не прошло, а ни одного серого разбойника в прямой видимости уже не наблюдалось….
– Спрятались, замаскировались, залегли, – прокомментировал Денис. – То бишь, организовали полноценную засаду.
– Засаду на кого? – полюбопытствовала Ольга. – Просветите, пожалуйста, глуповатую и наивную княгиню.
– Подождите чуть-чуть, прекрасная и отважная Ванда, – вежливо попросил Иван Иванович. – Смотрите внимательно в ту сторону. Просто наблюдайте, слегка перемещая свой оптический прибор из стороны в сторону. Через некоторое время всё непременно поймёте…
Вскоре на входе в долину показались неясные расплывчатые фигуры: одна, та, что покрупнее, тёмная, четыре другие – светло-палевые. Пётр снова поднёс к глазам подзорную трубу.
Матёрый, тёмно-серый благородный красавец-олень, высоко задрав рогатую голову и нервно поводя трепетными ноздрями, с явным беспокойством оглядывал заснеженные камни Соляного ущелья. За самцом испуганно и неуверенно переминались с ноги на ногу четыре ещё совсем молоденькие самки. Светло-коричневые глаза-миндалины олених поблёскивали влажно и бесконечно тревожно.
Животные, скорее всего, чувствовали (предполагали, чуяли, знали?), что волчья стая где-то рядом, но вожделенная соль коварно и неотвратимо манила их к себе. Олени были не в силах – сопротивляться этому великому и страшному зову…
Самец, всё же – после двух-трёх минут колебаний и сомнений – двинулся вперёд, слегка наклонив голову и угрожающе выставив вперёд могучие рога. Молодые оленихи, стараясь не отставать от своего благородного повелителя, покорно затрусили следом.
Животные уже преодолели метров шестьсот пятьдесят и стали постепенно забирать влево, намериваясь выйти к берегу тёплого озера, когда вокруг них замелькали серые зловещие тени. С десяток поджарых молодых волков выскочило из-за чёрно-белых валунов за спинами оленей, отрезая им путь назад, к спасительному перешейку. Ещё столько же хищников, во главе с крупным бурым вожаком, появилось со стороны озерца. Ловушка захлопнулась…