Метель
Шрифт:
Прошло 10 минут, московское время 18:05.
Штурман: - Через 7 минут пересекаем границу с Пакистаном.
Второй пилот: - Заняли эшелон 9000 метров.
Бортрадист: - Командир, Дели запрещает посадку и направляет нас на Мумбаи.
Командир: - Значит летим на Мумбаи. Штурман, срочно прокладывай курс. Я предлагаю покинуть район грозового фронта и лететь на Кандагар, а там повернем на Мумбаи. Саша, поставь в известность Исламабад о смене курса.
Через несколько минут,
– Штурман, как у тебя?
– Все готово, - ответил тот.
– Ложимся на новый курс, - приказал Ковалев.
Самолет накренился поворачивая направо. В этот момент самолет резко встряхнуло.
– Владимир Иванович, что случилось? – спросил Ковалев бортмеханика Васильева.
Бортмеханик: - Правый двигатель забарахлил, командир, фактически летим на одном левом движке.
Второй пилот: - Высота 8500 метров, снизились рывком на 500 метров.
– Да, что же это такое! – с досадой воскликнул Ковалев. – Что за невезение.
С минуту Ковалев молчал. Молчали и другие члены экипажа, понимая, что командир взял паузу для принятия решения.
– Придется возвращаться, - сказал Ковалев.
Он развернулся к бортрадисту:
– Саша, свяжись со Сталинобадом и запроси у них разрешение на посадку.
Через минуту в кабине раздался голос бортрадиста:
– Верба, я борт 42360, у нас проблемы с двигателем, разрешите у вас посадку. Повторяю, Верба, я борт 42360, прошу посадку в аэропорту города Сталинобада.
Бортрадист: - Диспетчер не дает разрешения на посадку, говорит, что у них ВПП для нашего самолета не приспособлена.
Командир: - Сейчас, я сам с ним поговорю.
Ковалев надел наушники с микрофоном и включил тумблер на панели, подключаясь к рации:
– Верба, Верба, я командир борта 42360, прошу разрешение на посадку, посадку на ваш ВПП гарантирую. Мы летим без груза и практически без пассажиров. Как слышите меня, прием.
Через минуту Ковалев услышал ответ:
– Борт 42360, борт 42360, говорит Верба, как слышите меня, прием.
Командир: - Верба, слышу вас хорошо, я 42360, прошу разрешения посадку гарантирую.
Верба: - Борт 42360, я Верба, посадку запрещаю, разворачивайтесь на Ашхабад, Ташкент тоже не принимает.
Командир: - Верба, я 42360, вас понял, ухожу на Ашхабад.
Через несколько минут самолет начал разворот почти на 180 градусов и в этот момент произошло то, что летчики называли «подхватом». Самолет попал на восходящий поток воздуха, который подхватил его и протащил вверх почти на 3 километра. Буквально через несколько минут они достигли высоты 11500 метров и с этой высоты самолет сорвался в штопор. В течение всего этого времени в эфире были слышны обрывки голосов диспетчера Сталинобада, позывной Верба, и командира ТУ-104А борт 42360.
Командир: - Верба, я борт 42360, бросило машину, бросило машину, не могу справиться с управлением. Машину тащит вверх, не хватает угла стабилизатора.
Верба: - 42360, я Верба, 42360, я Верба, снижайтесь, снижайтесь.
Командир: - Верба, я 42360, машина не слушается
Верба: - Борт 42360, борт 42360, я Верба, ответьте, я Верба, ответьте.
Время 18:17.
Воздушное судно ТУ-104А, бортовой номер 42360 исчез со всех радаров. Его бортрадиста в эфире не было слышно. На радиовызовы от диспетчера города Сталинобада, позывной Верба, борт 42360 не отвечал.
Час назад в купе лайнера ТУ-104А с бортовым номером 42360.
– Ваше высочество, ставлю вас в известность, что мы получили из Москвы распоряжение совершить посадку в аэропорту города Кабула, чтобы взять на борт советского дипломата и доставить его в Дели.
– Это сильно нас задержит, господин Ковалев?
– Примерно на час, но я думаю ликвидировать отставание на отрезке Дели – Коломбо. Мы летим пустые и наша скорость на 100 км в час больше обычной.
– Хорошо, если так. Спасибо за информацию, господин Ковалев.
Ковалев ушел, а через полчаса к ним в купе постучалась Алла, одна из двух бортпроводниц, сопровождавших пассажиров в этом рейсе, и попросила пристегнуть ремни. Самолет пошел на снижение для посадки в Кабуле.
Через 10 минут самолет, вместо того, чтобы продолжать снижаться, почему-то стал набирать высоту, и Саша понял, что что-то случилось. Его метки стояли на всех членах экипажа и бортпроводницах. Он настроился на метку командира и вскоре был в курсе всего происходящего.
Саша успел подготовиться к самым худшим вариантам развития событий. Еще, когда они летели в Ташкент и Саша спал, то один поток его сознания активно работал, подготавливая несколько сценариев эвакуации. Он решил подготовить несколько различных мест для эвакуации как пассажиров, так и членов экипажа. Родителей он решил отправлять домой, прямо в их квартиру. Двух дипломатов, летящих в Дели, Саша решил эвакуировать в Ташкент, причем спящими, чтобы, проснувшись они подумали, что самолет улетел из Ташкента без них. Пусть оправдываются перед своим начальством, как могут.
Всех одаландцев, летящих в самолете, Саша решил вернуть в Джакку, и тоже спящими. Пусть потом думают, что хотят. Сам уходить решил последним, вместе с экипажем, а потом, убедившись, что с ним все в порядке, он планировал уйти на остров Одаланд к принцессе.
Сложнее всего было с экипажем. Саша предусматривал три варианта. План «А» - самолет удастся посадить. Тогда эвакуация экипажа будет не нужна. План «Б» - самолет развалится в воздухе или рухнет на землю. Тогда экипаж эвакуируется рядом с обломками. Экипаж чудом остается жив, а пассажиры «погибают» или Саша их возвращает. Это можно будет решить потом. И, наконец, план «С» - самолет взрывается от удара на землю, а экипаж эвакуируется либо рядом, либо на родину, либо в королевство Одаланд.