Метида
Шрифт:
32
— Вика, ты уверена?
— Виктор Петрович! Его скрипты я ни с чем не перепутаю!
— Что думаешь?
— Кто-то использует его разработки или… умер тогда не Сталкер, а подставной.
— Сможешь найти его?
— Да.
"Ну, привет, чудовище!" — отправила сообщение хакеру.
Время будто остановилось. Я ждала ответ, затаив дыхание. Поймать Сталкера на живца. Давай! Ответь мне.
"Привет, красавица"
Есть! Я нашла гнездо паршивца.
"Кто умер вместо тебя?"
"Тот, кто
"Странно, что не мстишь."
Я кошусь на данные, которые поступают на компьютер. Сталкер в Питере.
"Я ближе, чем ты думаешь!"
Повод запугать? Стало не по себе. Что он имеет ввиду? Допиваю остывший кофе. В последний момент Сталкер отключил доступ. Я успела засеч местонахождение. Кафе на набережной Невы. Надо глянуть камеры. Все зачистил, гад! Поиграть решил…
Посмотрела на экран. Детка — Джокер успел зацепиться и теперь вполз, как вирус к Сталкеру. Программа-хамелеон маскируется под обновление винды и софтов компьютерной техники. Заползая, захватывает все данные и передает мне.
Вечером, в номере, листаю новости в соц. сетях. Мелькнуло имя. которое заставило сердце биться о ребра.
"Бизнесмен Захар Аристов попал в ДТП. Состояние тяжелое…"
Холод сковал конечности. Соскочила, Мечусь по номеру, как тигрица в клетке. Я должна его увидеть… бросилась снова к планшету, чтобы пробить больницу. Быстро одеваюсь в черную водолазку и джинсы. Заказываю такси.
— Скажите, как себя чувствует Аристов? — спрашиваю девушку в приемной.
Медичка не обращает на меня внимание, что-то набивая на компьютере, ворча, что ходят тут всякие… Нет. значит — хмыкаю. Захожу за угол и достаю планшет. В приемной раздается звонок. Девушка поговорив по телефону, вылетает. Глушу камеры наблюдения. Крадусь к компьютеру. Таааак! Захар Аристов в палате интенсивной терапии на седьмом этаже.
Без зазрения совести снимаю белый халат с вешалки и одев сверху иду к лифту. Нет! Лучше по лестнице. Прыжками лечу наверх. Встречный мед. персонал не обращает на меня никакого внимания.
Остановилась перед дверью. Выдохнув, повернула ручку. В палате почти темно… оно и понятно, время ближе в полуночи. Писк приборов. Лампа аварийного освещения тускло горит в углу. Затаив дыхание приближаюсь к медицинской кровати. Хочу закричать. Тот кто там лежит закрыт с головой.
Ноги не держат. Падаю на колени рядом, со стоном утыкаюсь головой в матрац… Нет! Я опоздала!
С трудом соображаю, когда чувствую, что меня поднимают с пола под мышки и разворачивают. Плевать, что нашли… плевать… Открываю глаза и вижу внимательный изучающий взгляд, который в темноте кажется темно синим.
— Захар — хриплю.
— Ты пришла — захват руками моего лица.
В мозгу только один сигнал: жив! он жив! Все меркнет, по сравнению с этим.
Его запах достигает нутра. Прошивает разряд тока. Сгорают предохранители. Я сама тянусь. Рычу. Скулю. Молюсь.
— Вика, моя Вика — меня уже полураздетую прижимают к кушетке, срывая последнее.
— Аристов,
33. На одной орбите
Соображать получается не сразу. Захар живой и невредимый. Мы не виделись три года. Только что переспали, накинувшись друг на друга, как животные. Где моя голова?! Матерюсь про себя, натягивая одежду, стараясь на него не смотреть.
— Оценила твою шутку. В следующий раз, в могилу тебе постучу… не поверю!
— Ты нисколько не изменилась. Все такая же язва — сгребает меня и прижимает к еще голому торсу.
— Прости меня, Вик! — тяжело дышит, опустив голову и уткнувшись мне в волосы.
— Я не умею извиняться… я тупая скотина, который не понял, что ты все для меня. Отец диктовал свои условия. Я не знал, что это ты помогла меня отмазать и дело закрыли " о неосторожном обращении с оружием". Все это время, с ума сходил, что не могу тебя видеть, прикасаться…
— Захар, мне не за что тебя прощать. Ты спас меня тогда… и я скучала — провожу рукой по его накачанной груди, чувствуя как мускулы дернулись мне навстречу.
— Поехали! У нас еще вся ночь впереди — тянет к дверям.
— А это кто там — показываю на кровать.
— Никого там нет — ухмыляется — просто одеяло подложил.
Вот манипулятор! Иду за ним, не чувствуя ног. Ждала его… все время ждала. Сумасшедшая, наверное.
Мы гнали по ночной Москве не расцепляя рук. Откинувшись на сидении, не спускала с него глаз. Голубые всполохи в мою сторону. Улыбается. Говорит, что ужасно тосковал. Я верю. Хочу верить. Смысл ведь не в обидах, а в том что тебя может держать на плаву в этой жизни. Меня держала — любовь к Захару.
Жуткий голод по нему. Мы боялись заснуть. Снова на одной орбите. Взлет тела и разрыв сознания. Мы шептали друг другу безумия. Обещания. Клятвы и проклятия. Я лежала на его груди, чувствуя руки на своей спине, считающие позвонки. Захар не отпускал меня даже в ванну…
— Ты думаешь меня смоет? — пытаюсь выбраться из его рук.
— Вика, ты вкусно пахнешь! Пахнешь мною и вишней… Не пущу! — возникает постельный тиран, придавляя меня сверху и снова впиваясь в губы.
Похороните меня здесь! Все мышцы ноют, ноги трясутся. Захар предлагает никуда не идти и послать все на…
— Объявляем постельную забастовку! Ты знаешь, что я пять дней тебя караулил в палате?! Сука, как диверсант в засаде… и почти отчаялся. Никуда больше не отпущу! Забираю навсегда, слышишь?
Замираю. Он что мне сейчас предложил? По моему смущенному взгляду все прочитал.
— Да, любимая! Ты выходишь за меня замуж! Без вариантов! Только попробуй сбежать… найду хоть где — пошли угрозы.
— Ты согласна? — омут лазури.
— А давай! — удивляю ответом.
Облегченно искренне смеется. Целует в макушку и уходит звонить. Озираюсь по сторонам. Надо бежать на работу. Где моя одежда? Так и застал голехонькую, бегающую с частично найденной одеждой.